— Кот черный? — спросил Батогов.
— Может быть, — улыбнулся Шурлыгин. — Я его не видел, только беседовал заочно. Котяра мне и показал истукана. Подошел к идолу, и я его глазами увидел. Голова стоит в углу пещеры. Огромная. Вокруг огоньки светятся, дальше — темнота. И никто из зверья дальше этого идола в пещеру не ходит. Нетопырям даже запрещено летать в глубину.
— Кто же им может запретить? — усомнился Батогов. — Летят и летят. Сами по себе.
— Нет, не могут, — упрямо возразил ведун. — Кабы могли, я бы всю пещеру изучил. Они долетают до идола — и дальше словно стена невидимая, поворачивают обратно.
— А самого нечистого вам не показывали?
— Самого они все остерегаются. Наказания боятся. Им приказано облетать нечистого стороной и не смотреть на него. Он знает, что ведуны могут чужими глазами видеть… Может, еще и потому меня он побаивается… Но, — добавил ведун и тихонечко засмеялся, — настоящей моей силы он не знает. Бесы, конечно, его предостерегают, но уж больно и он сам и его товарищи уверены в себе. Думают, нет на земле никого, кто может с ними силой помериться… Даст Бог — свидимся мы с ним, — сказал вдруг ведун, и в голосе его прозвучало нечто такое, от чего у Алексея да и у Славы мурашки по телу пробежали.
— Деревня впереди! — прервал наступившее молчание Батогов.
— Деревня, да не та. Нам дальше нужно. Следующая в трех верстах от этой.
Справа у обочины стоял покосившийся указатель с надписью: «Мочалово». Они проехали по единственной улице. Обитаемых домов было мало, больше стояли заколоченные досками развалюхи. У жилых домов бегали собаки, возились куры. Жителей не было видно.
— Далеко отсюда до Глухого Лога? — спросил Батогов.
— От Мочалова верст десять будет. От Авросимова, куда мы едем, верст пятнадцать набежит.
— А этих людей нечистый не трогает? — поинтересовался Панкратов.
— Эти ему не нужны пока. Ему слава нужна. Страх хочет навести и порчу. А вся порча в деревню через город идет. Нечистому город нужен. Оттуда он легко сюда пройдет. Ему трудно силу показать, если человек перед ним чистый, городом не порченный.
— Ну, елки зеленые, тут целая философия, — пробормотал Слава.
— Какая же философия?! Так всегда было. В селе разве что пьянь водится. Да и то в здешних селах пьяниц мало. Потому что мужиков почти что нет. А в городе какого только порока не встретишь… Не-ет! Нечистому город нужен! — повторил Шурлыгин. — Опять же из города Межинска страх дальше пойдет по России гулять. А в деревне только до околицы страху дорога. В соседнем селе если узнают, что рядом нечисто, перекрестятся и забудут. Дальше станут жить да поживать. А ему СТРАХ нужен, — подчеркнул голосом ведун. — Настоящий, огромный! Только так он сможет власть проявить.