— Прав, прав, — Мартынов довольно заулыбался. — Надо же, ты думать начал не только о бумагах. Неужели Иванов тебе голову поправил? Нужно к нему и других отправлять! — Он рассмеялся, а потом продолжил: — Точной информации у нас нет, но, по деталям и косвенным данным, занимается ведомство рейхсфюрера. Для нас это бо-ольшой плюс! В отличие от людей Канариса, эти действуют более грубо и нагло, их проще выявлять. Но это не касается законспирированных агентов. Те работают не хуже абверовских, а иногда и лучше. Вот такие пироги, Андрей. Все понял?
— Да, Александр Николаевич, понял. — Я вздохнул. — Будем ждать в Москву эсэсовца с парашютом и «шмайссером» наперевес.
— Чего? Какого эсэсовца, какой, на хрен, парашют и автомат? — Мартынов ошалело уставился на меня. — Ты как себя чувствуешь, Андрей?
— Товарищ майор, я просто анекдот вспомнил про разведчика. Правда, нашего, но все-таки…
— А что за анекдот? Ну-ка, давай рассказывай! — Мартынов неподдельно заинтересовался. — Давай, давай! Не жмись!
Ну я и дал. Серию про Штирлица. Как же ржал Мартынов! Я и представить не мог, что довольно плоские анекдоты могут вызвать такую реакцию! А потом пришлось объяснять — кто такой Штирлиц и почему про него анекдоты складывали. Дослушав пересказ «Семнадцати мгновений весны», Мартынов грустно улыбнулся и сказал:
— Насколько нам было бы проще, если бы этот Штирлиц существовал в реальности… Ладно, Андрей, иди уж к себе, работай.
И я пошел. Что интересно, через пару дней, находясь в столовой, я услышал громкое ржанье кушавших сотрудников, в котором уловил знакомую фамилию — Штирлиц! М-да. Теперь легенда о Максиме Максимовиче появилась задолго до написания книги. И будет ли она теперь?
Как-то незаметно закончились март и апрель. Наступил Первомай, и, наконец, начали проявляться «заклятые друзья». Во всяком случае, именно так я подумал, а руководство согласилось со мной. Дело в том, что время от времени я стал замечать пару человек, причем по-разному выглядевших. То в военной форме, то в гражданской одежде. Естественно, что за время операции мне примелькались лица ребят, страхующих меня, именно поэтому я и обратил внимание на периодически появляющиеся новые лица. Одно из них казалось мне смутно знакомым, но где я мог его видеть, хоть убей, не помню! За это даже огребся от Лаврентия Павловича. А еще и в отделе остались только я с Олесей да Юрик Орлов. Зильбермана отправили в командировку в Сибирь. Интересная информация промелькнула в одной из бумаг. Якобы объявился в Томске странный человек, постоянно бормочущий о будущем и употребляющий разные непонятные словечки. Его оформили в психбольницу. А один из сотрудников, подстраховавшись, направил сообщение о нем в Москву. Когда я прочитал одно из слов, употребляемых «психом», меня аж подкинуло — СПАМ! Неужели кто-то все же проявил себя и спрятался в «дурке»? С психа-то какой спрос? Протарабанив все это Мартынову, я надеялся, что отправят меня. Фиг вам, товарищ Стасов! Поехал Яша. Вчера разговаривал с ним, говорит, 14-го числа уже будет в Москве. Обещал, что изрядно посмеюсь над «загадочным сибирским психом». Но в чем именно дело, так и не сказал, паразит. Мартынов тоже молчит, хоть и улыбается, при вопросах о Сибири. Сговорились, нехорошие редиски.