Все произошло совершенно внезапно. Крючконосый вдруг посмотрел прямо на Гарри, и голову последнего пронзила острая боль. Ему показалось, что его похожий на молнию шрам на мгновение раскалился добела.
— Ой! — Гарри хлопнул себя ладонью по лбу.
— Что случилось? — тихо поинтересовалась Дафна.
— Н-н-ничего, — с трудом выдавил из себя Гарри. Боль прошла так же быстро, как и появилась. Но вот ощущение, которое возникло у Гарри, когда он поймал взгляд крючконосого, — ощущение, что этому преподавателю очень не нравится Гарри Поттер, осталось.
— Ты случайно не в курсе, кто это там разговаривает с профессором Квирреллом, это который в тюрбане?
— Ты уже знаешь Квиррелла?— ее ресницы поднялись на миллиметр. — Рядом с ним профессор Снейп, преподаватель зельеварения. Все думают, что он хочет занять место профессора Квиррелла.
Гарри почему-то совсем не удивился познаниям девочки не только о своих сокурсниках, но и профессорах. Судя по всему, ее мама умела собирать информацию о людях, с которыми предстоит общаться дочери.
И тут Гарри с ужасом вспомнил фамилию несостоявшегося счастья своей тети. Судя по взгляду Снейпа, это был именно он. Уже без всякой надежды на лучшее, мальчик спросил у Дафны, не знает ли она его имя.
— Северус, — это прозвучало, как страшный приговор.
Гарри какое-то время понаблюдал за Снейпом, но тот больше не смотрел на него.
* * *
Рано утром в пятницу Гарри сидел в гостиной своего факультета. Это была большая круглая комната, полная воздуха. Стены прорезали изящные арочные окна с шелковыми занавесями, переливавшимися синевой и бронзой. Днем рейвенкловцам открывался отсюда чудесный вид на окружающие горы. Куполообразный потолок был расписан звездами, такими же, как на ультрамариновом полу. Здесь были столы, кресла, книжные шкафы, а в нише напротив входа стояла статуя Ровены Рейвенкло из белого мрамора. Рядом с ней была дверь, которая вела к спальням этажом выше.
Уголки губ мраморной женщины были чуть приподняты, и, казалось, на них играет загадочная полуулыбка. В ее красоте было что-то слегка пугающее. Голову статуи венчало воспроизведённое в мраморе изящное украшение. На нем была выгравирована мелкими буквами надпись «Ума палата дороже злата».
За первые несколько дней учебы мальчик уже убедился, что он один из лучших по большинству предметов. Реальную конкуренцию ему могли составить только Гермиона и Дафна. И, если Гермиона старалась полностью заучить материал, то Дафна, как и Гарри, отдавала больше внимания пониманию сути изучаемых вещей. Это давало свои плоды. Хоть теорию лучше всех всегда отвечала Гермиона, на практике они с Дафной опережали ее. Во всяком случае, только у них двоих спички сумели превратиться в иголки, Гермионе же удалось только заострить ее и придать серебряный отлив. Впрочем, другие не достигли и подобного результата. Невилл пока не блистал ни в теории, ни в практике. Когда ему надо было отвечать преподавателю или показать что-либо практически, он начинал путаться от волнения, и результат был печальный.