Совѣтникъ буквально отскочилъ отъ нея. Хотя онъ съ перваго дня зорко слѣдилъ за перемѣной въ этой женской душѣ, но онъ разсчитывалъ на упрямство своей сестры, на ея непреклонное упорство и безусловную непримиримость. Эта женщина изъ мести своему мужу погребла свою молодость и блестящую красоту въ монастырскомъ помѣстьи, она состарѣлась въ страшномъ одиночествѣ, но въ продолженіе долгихъ лѣтъ у нея не вырвалось ни одной жалобы, ни одного слова раскаянія, и онъ былъ увѣренъ, что она совершенно покончила съ воспоминаніями о сынѣ – и вдругъ въ ней съ непреодолимой силой вспыхнуло чувство матери! И причиной этому былъ ребенокъ, „голубой паяцъ съ бѣлокурой головой!“ Бѣшеная ярость овладѣла имъ.
– У тебя есть сынъ? Прости, я это забылъ или вѣрнѣе долженъ былъ забытъ по твоему настоятельному требованію, – сказалъ онъ съ убійственной насмѣшкой. – Было время, когда я боялся, что ты прибьешь меня, если съ устъ моихъ нечаянно срывалось имя этого выродка.
Онъ опустилъ голову на грудь и крутилъ пальцами бороду.
– Такъ, такъ!… впрочемъ ты становишься стара, стара и дряхла, Тереза. Характеръ теряется… Ну, вотъ! Слѣдовательно, можно поговорить опять о старыхъ временахъ! или лучше, я покажу тебѣ нѣсколько нумеровъ берлинскихъ газетъ. Тамъ каждый день пишутъ, что у маіорши Люціанъ знаменитая невѣстка. Но ты можешь быть, спокойна Тереза, твоего сына при этомъ не упоминаютъ. У такихъ театральныхъ знаменитостей мужъ обыкновенно нуль, ничто, тѣнь, которую торжествующая дама неизбѣжно тащитъ за собой по пятамъ – онъ только мужъ своей жены, исполняетъ должность секретаря – блестящая карьера, о какой только можетъ мечтать самая смѣлая фантазія честолюбивой матери, и живетъ конечно исключительно блестящими доходами, получаемыми отъ балетныхъ прыжковъ его супруги…
– Этого ты самъ не думаешь, – рѣшительно прервала она, хотя нѣсколько глухимъ голосомъ, какъ бы сквозь зубы.
Она давно оставила работу и встала со стула. Какая страшная буря происходила въ ней, доказывало тяжелое прерывистое дыханіе, высоко поднимавшее грудь и сильное дрожаніе руки, которой она оперлась на столъ.
– Онъ учился и можетъ самъ зарабатывать себѣ хлѣбъ.
Совѣтникъ грубо засмѣялся.
– Ты думаешь, онъ дѣйствуетъ на поприщѣ юриста такъ же, какъ его супруга на сценѣ, т. е. перѣезжая изъ одного европейскаго города въ другой?
Лицо ея вдругъ какъ бы прояснилось.
– А ты знаешь навѣрное, что онъ съ ней?
Бываютъ минуты, когда самый наглый человѣкъ не рѣшится клеветать на умершаго. Совѣтникъ заложивъ руки на спину, подошелъ къ окну и сталъ осматривать небо со всѣхъ сторонъ, какъ бы изслѣдуя погоду. Онъ пожалъ плечами.