На многолюдной Мариенплац, возле белой колонны со статуей девы Марии Каринэ хотела нанять извозчика, когда снова заметила, что субъект с лихо закрученными усами издали следит за ней. Она быстро свернула в узкую боковую улочку и, почти пробежав мимо нищего, клянчившего подаяние, зашла в кафе.
— Я к вашим услугам, фрейлейн, — подлетел официант.
— Чашку шоколада и бисквит, — спокойно произнесла Каринэ, а в висках стучало: «Что это — случайность? Да, может быть. Всего невозможно предвидеть…»
Ароматный горячий шоколад пила маленькими глотками, краем глаза наблюдая, кто входит через застекленную вертящуюся дверь. «Не вошел…» Не заметил или притаился где-то в подъезде?
Вышла внешне спокойная, с независимым, гордым видом.
Уже позади Мариенплац, древние ворота Карлстор, перекресток Штахус, и опять узкие, похожие на глубокие горные ущелья каменистые улочки с мало отличающимися друг от друга темными подъездами, узкими окнами. Красоту и своеобразие каждого дома можно заметить, лишь задрав голову. Одна из этих улочек и вывела Каринэ на вдруг распахнувшуюся светом привокзальную площадь. Здесь девушка подошла к зеркальной витрине и, сделав вид, что рассматривает выставленные товары, осмотрела отражение площади. Подозрительного усача не было.
Бурлящий людской поток вынес Каринэ в центр, где, казалось, только что сошли с витрины разряженные законодательницы мод, одетые с иголочки и упитанные, краснощекие буржуа.
Витрины ослепительно лучатся бриллиантовыми колье и диадемами, низками жемчуга, кольцами, перстнями, хрустальными изделиями в золоте и серебре. В витрине рядом — восток с его многоцветьем ковров, китайский фарфор. Выбор широк и разнообразен. Дальше — парад манекенов в модных женских меховых манто, жакетах, белоснежных боа из гагачьего и дрофиного пуха. Еще дальше привлекает витрина, где возвышается фантастический замок, сооруженный из бутылок. Здесь же алеют горы раков, стоят корзины, полные помидоров, огурцов, украшенные светлой зеленью салата.
Толпа несет Каринэ мимо кафе, мимо ресторана, откуда вырывается музыка и беспечное веселье вальсирующих пар.
Внимание Каринэ привлекла рекламная вывеска только-только входящего в моду синематографа.
— Фрейлейн, прошу вас, купите подснежники. Всего десять пфеннингов, — неожиданно прозвучал робкий детский голосок. Если для вас дорого, я уступлю…
Каринэ оглянулась и увидела худенькую, озябшую девочку лет десяти, протягивающую ей букетик цветов. Завязанная крест-накрест старая, свисающая кое-где лохмотьями клетчатая шаль заменяла пальто маленькой продавщице цветов. Поношенные гамаши, надетые поверх галош, плохо защищали от холода. В корзинке было еще несколько букетиков.