Приближается священник с поднятым крестом.
— Сын мои, ты наказан за содеянное тобой, но молитва и покаяние…
Руденко останавливает священника:
— Я неверующий.
За железными воротами послышалось ржание лошади. Опоздай гонец всего лишь на минуту, и Руденко болтался бы в петле. В честь окончания войны и победы России над Турцией смертная казнь ему заменялась бессрочной сибирской каторгой.
У Анны родился сын, здоровый, горластый. Хотя пани Барбара и сокрушалась, что уж очень он худенький, Анна не могла нарадоваться на ребенка. Обычно задумчивое и грустное лицо молодой матери озарялось гордостью, когда она глядела на сына, безмятежно спящего у ее груди.
— Взгляни, мама, — говорила Анна, — это же копия Ярослава.
— Да, только глаза твои. Пора бы и окрестить нашего младенца. Но придется подождать пана Людвига.
— Ни одного письма, — вздохнула Анна.
— Будем ждать и надеяться, что все обойдется благополучно. Ведь Людвиг к нам так добр, проявляет столько заботливого участия…
Между тем Калиновский был на пути в Вену. В двухместном купе спального вагона первого класса его спутником оказался знакомый варшавский адвокат. После второй бутылки отличного коньяка язык адвоката развязался, и «строжайше секретно» Калиновский узнает, что царь после суда над террористкой Верой Засулич рвет и мечет. Всеми силами старается доказать, что она ошибочно оправдана судом. Веру Засулич разыскивают всюду, чтобы до нового разбирательства снова заточить в крепость. Однако схватить ее не удалось. Пострадал ее защитник. Царь отдал тайный приказ, чтобы адвоката Петра Александрова принудили подать в отставку…
«Александров в отставке? Чудесно!» — обрадовался Калиновский. Не нужны все хитросплетения, которые он приготовил, чтобы оправдаться перед Анной и ее матерью. Теперь он знает свой главный козырь…
Неожиданный приезд Людвига сперва обрадовал Анну и пани Барбару, затем их с новой силой охватила тоска.
Калиновский играл свою роль превосходно, и заключительные его слова прозвучали так:
— Я уже договорился о гонораре, и Александров меня заверил, что дело непременно выиграет. И вдруг — его отставка! Будем крепиться. Когда страсти поостынут, я снова поеду в Россию. Поверьте, дорогая Анна, вернуть отца вашему младенцу — это дело моей совести…
В это утро Калиновский почти ежеминутно посматривал на часы и уже два раза справлялся о почте.
— Еще нет, милостивый господин.
И вот наконец Шенке подал ему на серебряном подносе продолговатый зеленый конверт.
Калиновский поспешно вскрыл его, извлек письмо и прочел:
«Многоуважаемый герр Калиновский! Я воспользовался Вашим сообщением, сделанным два дня назад. Чтобы Вы убедились, с какой оперативностью мы работаем, загляните в сегодняшний номер нашей газеты. Этим самым я выиграл пари, жду расчета. С глубоким уважением. Ганс Фишер».