— Ловко придумали! — изменился в лице Руденко. — Лихо, лихо замели следы!
Узнав правду, привыкший ничему не удивляться доктор так разволновался, что был вынужден принять сердечные капли. Это он позволял себе лишь в крайних случаях.
Вскоре доктора вызвал комендант тюрьмы и мрачно приказал:
— Политического Руденко-Ясинского на выписку!
— Он очень тяжелый… — начал было доктор.
— Он — собака на сене! Вы же знаете историю похищения у княгини фамильных драгоценностей? Неужели этот авантюрист питает надежду, что сможет воспользоваться ими? На том свете! Полная гарантия, что его казнят! Давно бы и суд состоялся, по я обещал князю…
В последний раз передайте этому негодяю, что даго ему два дня срока на то, чтобы вспомнил!
— Нет, парень не посвятил меня в свою тайну, — разводит руками Руденко перед доктором.
— Да-с, квадратура круга, — мрачно промолвил доктор. — От коменданта всего можно ждать…
— Доктор, вы должны помочь…
— Должен?
— Что сегодня считается государственным преступлением, скоро неизбежно станет высочайшим подвигом гражданской доблести. Люди подхватят, как знамя, уже брошенный в мир клич «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Только не всем суждено дожить до этого светлого дня. Те, кто дал вам листовку, — это мои соратники. Честно говоря, не надеюсь, что мне удастся дожить до суда. Но я напишу «Последнее слово обвиняемого», и вы передадите кому надо.
Руденко видел глаза доктора, его лицо и понял: молчание означало согласие.
Огромная жажда жизни и несгибаемое мужество человека, которого «отпустила сама смерть» (здесь уж постарался доктор), внушала уголовникам суеверное преклонение перед ним. В какую бы камеру его не бросили, стража доносила коменданту: «Все еще живой»…
И вот настал день суда. К этому часу Руденко давно себя готовил и был во всеоружии. Он отказался от защитника.
Напрасно судьи надеялись, что за закрытыми дверями судилища никто не узнает, как человек, облаченный не в мантию, а в арестантское рубище, будет судить их. Атакует, загонит в тупик яростной правдой о «доме ужасов», отождествив его с самодержавным строем России.
Об этой правде будет молчать бульварная пресса, зато в рабочих кварталах о ней узнают. Многие помнят типографского наборщика Ярослава Руденко, верят ему. И люди труда задумываются, не ждет ли их сыновей трагическая Мишкина судьба.
Судьи в долгу не остались. Приговорили Ярослава Руденко к смертной казни через повешение.
…Священник и доктор стоят рядом. Доктор бледен, будто это его ведут на казнь. Как хочется сказать ему доброе слово! Но доктор сможет подойти только тогда, когда нужно будет засвидетельствовать смерть…