— Потеряла след, проклятая псина! — закричал Бубнов.
— Псина она не проклятая, а заслуженная, господин Бубнов, — угрюмо ответил Устинов. — И не потеряла, а след оборвался. Скорее всего была машина. Сел он в нее и конец следу.
— Видите, — обратился теперь к Брянцеву Бубнов, — значит, у него был сообщник, — а вы сомневаетесь: «было ли что-либо похищено…» Значит было, раз его машина ждала.
Брянцев опять промолчал, только чуть приметно пожал плечами и подумал: «Молодо-зелено, оно и есть молодо-зелено…»
Между тем Устинов подошел к столу и положил на него бесформенный предмет, запыленный и грязный. От него маленькими змейками разбегались обрывки тонкой золотой цепочки.
— Что это? — удивленно спросил Бубнов.
Брянцев молча взял находку в руки, внимательно осмотрел ее и ровным голосом произнес:
— Скорее всего это раздавленные каблуком золотые часики, сорванные убийцей с Пустаевой.
Он не без труда приподнял переднюю крышку часов. На внутренней стороне ее все увидели гравировку «Леночке от Павла».
— Как видите, вещица имевшая ценность для «Леночки и Павла» да, пожалуй, и для нас с вами, не имела никакой ценности для убийцы, — он ее выбросил. По-моему, это наводит на размышления. Почему?
— Ну, это еще как сказать. Убийца мог их просто обронить в спешке. Словом, находка эта ничего не доказывает и не опровергает, — сразу же среагировал на слова Брянцева Бубнов.
Подполковник еще раз чуть приметно пожал плечами и сказал:
— А по части того, что было у Пустаевой до убийства вы можете легко узнать из ее завещания, которое она оформила в какой-то нотариальной конторе дней за пять — шесть до смерти.
Задержавшийся на улице Металургов, Брянцев появился в райотделе несколько позднее обычного. Увидевший его дежурный предупредил:
— Вас начальник отдела хотел видеть, товарищ подполковник.
— Хорошо, — ответил Брянцев и, не заходя к себе, направился прямо к начальнику.
У полковника Коршунова, как показалось Брянцеву, вид был встревоженный и озабоченный. Он родился десятью годами позже Брянцева. Сравнительно молодой, дородный, широколицый, добродушно улыбающийся, сейчас он походил на только что вытащенного из холодной воды. Исчезла улыбочка, весь он будто бы сжался, уменьшился в габаритах. Неизменным осталось только его уже привычное обращение на «ты».
— Проходи, старина, проходи, — откровенно обрадовавшись появлению Брянцева, довольно любезно встретил его Коршунов. — Я знаю — ты был на Металлургов. Ну, и задала же нам жару эта Пустаева!
— Жару? — удивился Брянцев.
— Еще какого! Только я появился в кабинете — звонок. Сам председатель областного собрания народных представителей. И сразу с места в карьер: у меня, говорит, только что были три депутата, все возмущены наглым убийством вдовы уважаемого Павла Васильевича и обеспокоены тем, что дело это поручено вести Бубнову.