— Да, меня тоже это весьма интересует, господин Дамир, — неожиданно подал голос за моей спиной Руслан.
Я изумленно обернулась к князю.
Блин, сказала же просто так. От безысходности вырвалось. Чего Руслан-то ополчился? Тоже нервничает, наверное.
Дамир снисходительно прищурился:
— Кто бы говорил… У самого сил не хватает даже на самое простейшее колдовство, решил и меня в слабаки записать?!
Я потрясенно переводила взгляд с одного мужчины на другого. Глаза у обоих разгневанно сверкают, ладони сжимаются в кулаки, тела напряжены.
Дамир сделал шаг вперед, схватил меня за руку и притянул к себе.
— Что, князь? Хочешь прибрать к своим рукам чужое? — вызывающе вскинул подбородок он, — Или мне это только кажется?
Руслан сжал челюсть. Глубоко вздохнул и произнес:
— Господин Дамир, мне кажется сейчас не совсем подходящее время для выяснения отношений. Но как только выберемся из этого места, я весь к вашим услугам.
Дамир несколько мгновений сверлил взглядом Руслана, князь отвечал ему тем же.
Наконец брюнет первым опустил глаза в знак недолгого примирения:
— Обсудим все потом.
Руслан кивнул.
Я взглянула в васильковые глаза лукоморского князя. Столько тепла и нежности было в его взгляде, когда он посмотрел на меня.
Подняла голову к Дамиру. Мягкие губы искривила презрительная ухмылка.
Черт, что происходит? Неужели все это из-за меня? Вряд ли. Хотя…
Ох, столько непонятного вокруг. Как во всем разобраться?
С самого начала меня преследуют какие-то тайны. Например, мои магические способности. Я, как иномирянка, не должна была их получить. Ну ладно, председатель Брут с этим сам разберется, обещал ведь. А как объяснить ранение Руслана? Кто-то ведь в него стрелял?
А тут еще этот медальон в руках Кощея…
Нда, как тут не начать подозревать всех вокруг? Возможно, ребята просто перенервничали. Или тут, действительно, что-то серьезное замешано?
— Может я вам подскажу, как выйти отсюда? — проурчал Баюн подставив животик под ласковое поглаживание Горыновны.
— Ой, ты маленький, — умилилась Змея, с удвоенной силой почесывая брюшко разомлевшему котенку, — Коли выведешь наружу, буду тебя до конца жизни сливками, да сметанкой кормить. Мышек стану ловить, до хрустящей корочки жарить и вкусненькими к столу подавать. Все для тебя, родимый!
Тут вскинулись братья:
— Да, как ему верить-то можно?! Он нас сейчас сказками заговорит, да самих к Кощееву столу подаст!
Баюн спрыгнул на пол.
— Нееет, я теперь матушку Змею, никогда не предам! — котик потерся спинкой о хвост Горыновны, — Она меня пожалела. Жизни не лишила. Я ей обязан! Кощей меня в холоде держал, сказки сказывать заставлял, кормить забывал. А теперь я в тепле да довольствии жить собираюсь. Мряу…. Ведь не бросит, матушка… Правда?