— Жанна, — она протянула руку.
— Вадим, — я коснулся ее прохладной ладошки и, впервые в жизни, не дурачась, а действительно в порыве неуправляемых чувств, приложился к ней губами.
— Ого, вот это по-рыцарски! — воскликнул Алешин.
Стол, конечно, был сервирован в чисто мужском стиле, безо всякой затейливости, словно собралась компания выпивох, которым не до этикета, лишь бы быстрее похмелиться. Закуска хоть и являла собой некоторое разнообразие, все же приготовление оставляло желать лучшего: плохо очищенные кусочки селедки с колечками лука, крупно и неровно порезанная колбаса, разбросанная по тарелке ветчина и шедевр — салат, съедобность которого еще предстояло определить.
Над первым тостом голову долго не ломали, выпили «за знакомство»; второй, само собой разумеется, «за прекрасную даму, сплотившую наши ряды»; третий — «за дружбу на долгие годы». Голоса зазвучали громче. Даже Алешин заулыбался и пытался рассказать что-то веселенькое. Пашка Чегин то и дело убегал на кухню, чтобы принести еще что-то из холодной закуски или очередную бутылку водки и охлажденную минералку. Определенно он хотел своим гостеприимством произвести впечатление, конечно, не на нас, на Жанну. Часто справлялся у нее: «Как, нормально?» Она в ответ мило улыбалась и успокоительно кивала. Лишь я посомневался в кулинарных способностях хозяина, сказав, что водочка на уровне, но не мешало бы под нее, кроме селедки и салата без названия, придумать какую-нибудь горяченькую закуску. Чегин, поразмыслив, предложил яичницу.
— Да, ваши познания в самой обширной и самой необходимой области человеческого бытия весьма скудноваты, — сыронизировал я. — Ну ладно, давай яичницу.
И тут неожиданно это блюдо вызвалась приготовить Жанна. Мы дружно запротестовали. Она приложила свой изящный пальчик к губкам:
— Тише, господа офицеры, тише. Тост за дружбу был поддержан всеми, значит, мы — друзья, и потому считаю своей обязанностью взять на себя часть забот по поддержанию в должном виде нашего праздничного стола.
Она действительно сумела приготовить вкусную яичницу с ветчиной и репчатым луком. Пели хвалу творцу блюда до тех пор, пока оно не исчезло в наших желудках. Затем мы слушали музыку, пытались сами петь под гитару, в общем, беззаботно прожигали время, ибо в данный момент ни перед кем из нас не стояла проблема его нехватки, рядом с каждым в эти минуты находилась обманчивая вечность.
Пашку Чегина, несмотря на его стремление проводить нас, мы оставили дома с указанием прибраться в квартире и перемыть посуду. На остановку отправились втроем. Первым сошел с автобуса Алешин, многозначительно мне подмигнув напоследок.