-Не надо, моя радость, оставь себе.- он наклонился к ней и нежно, почти невесомо коснулся её губ. -Я так много задолжал тебе...
Глаза её наполнились слезами, она положила руку на грудь, словно удерживая вернувшийся дар. Губы шевельнулись, но сказать ничего не смогла, ибо горло сковал спазм.
-Не говори ничего, -тёплые губы коснулись её виска. -Теперь всё будет по-другому.
И вот тогда Мирта, наконец, заплакала. Она не сдерживала себя, выплёскивая в слезах все годы тоскливого ощущения пустоты на том месте, где сейчас плескалось море силы. Горечь сожаления о несбывшихся мечтах и неиспользованных проектах выливалась солёной влагой на щёки. Она не вытирала её, давая свободно стекать на платье. Киан не утешал её, не говорил ни слова, только, усадив к себе на колени, нежно прижал и баюкал, словно маленького ребёнка, давая выплакать всё накопившееся за совместно прожитые годы. Они не знали сколько прошло времени и не хотели знать. Когда затихли последние всхлипы, Киан осторожно уложил уставшую жену на кровать.
-Поспи, моя радость. Тебе сегодня пришлось многое пережить по моей вине. Я не знаю, простишь ли ты когда-нибудь меня, но буду умолять об этом. Нет, не говори ничего сейчас. - провёл рукой по её щеке, увидев, что Мирта пыталась что-то сказать. -Завтра, всё завтра. -он положил руку на живот. -Он тоже сегодня устал... Спи...
Киан помог жене снять платье, устроил её на кровати, заботливо укрыв одеялом и сел рядом. Мирта глубоко вздохнула, закрыла глаза и провалилась в глубокий, освежающий сон. Он сидел рядом на постели и любовался ею. Первый раз на его памяти на лице сонной женщины тихо светилась счастливая улыбка. Сейчас он ни о чём не думал, просто смотрел на свою любовь и лелеял это неимоверное счастье, благословляя тот весенний день, когда во двор их Академии вошла хрупкая, робкая девушка с копной золотистых волос, которая стала для него смыслом жизни.
Первый день был самый тяжёлый для добровольных экспериментаторов. Киан безумно боялся за жену и маленького, а Мирта, отдавая всякий раз силу обратно, проходила все стадии отчаяния, вспоминая некие события многолетней давности. Но когда муж, совершенно неожиданно, восстановил её уровень дара, плотина слёз, сдерживаемая долгие годы, прорвалась и они полились неудержимым потоком. Выплакав всё своё горе потери и радость нового приобретения, Мирта успокоилась и под внимательным присмотром мужа уснула очищающим сном. На следующий день они снова повторили перекачку, но в уже меньших объёмах. Через пять дней, если бы кто-то заглянул к ним на огонёк, застали бы счастливую семейную чету, с неимоверной лёгкостью играющей такой чистой, сверкающей и переливающейся всеми цветами радуги силой. Они передавали её друг другу, свивали потоки в разные завитки, переплетали в фантастические фигуры, строили замки и просто перекидывались тёплыми шарами. Приехав в замок бабушки и дедушки, Остар застал родителей в этой счастливой, практически детской игре. Он был сильно поражён, увидев как изменилась мама. Она словно сбросила груз прожитых лет, стала выглядеть очень молодо и на памяти Остара, впервые звучал её чистый, искренний смех.