И ни одна зенитка не тявкнула...
А чего им тявкать? Ни одного черта не собьешь - у них брюхи бронированные...
А ты видал? Не видал? Так и не болтай! Сбивают их почем зря. Погоди-ка, в тылу встретят, там зениток полно.
А это «мессер». Ну скажи, паразит, только что на крыши не садится! Братцы, заряжай винторезы, вжарим по нечистику. Товарищ лейтенант, дозволяете?
На здоровье! Заряжайте бронебойными!
Хрен разберет, какие тут бронебойные... С красными концами, что ли?
Не, с черными. Матвей, не копайся! Зарядил? Бей навзлет, как на охоте. Как из-за крыши вынырнет, так и лупи...
И чего загоношились, — робко подал голос Степан. — Добро бы были молодые мальцы...
А что ж нам, калининским, приписным, плакать, что ли? Чай, и мы не хуже кадровых могем. Летит!
«Вжарили» по нахальному «мессеру». Похоже, что летчик удивился. Он тут же развернул машину и с ревом ринулся на наш дом уже с противоположной стороны улицы. Я проворно юркнула в окопчик. И еще раз «вжарили» храбрые калининцы. Тут немецкий ас рассвирепел. Самолет взревел еще сильнее, круто взмыл вверх, перевернулся в воздухе, прошелся вдоль широкой улицы чуть ли не брюхом по теплой пыли и снова ринулся на нас: ударил из всех пулеметов. От резного крылечка полетели щепки... И в третий раз рванул ружейный залп. «Мессер» улетел и больше не появлялся.
Бойцы шумно обсуждали событие:
Ага, не любит, гороховая колбаса!
'— Попали мы аи нет?
Попали пальцем в небо. Помирать полетел...
Я сам видел, как ему хвост пробило!
Ишь ты! Чего ж он тогда не сверзился?
Так то хвост, чудило, а не бензобаки или мотор.Н,адо было зажигательными...
Матвей, ты там рядом. Погляди, Степан-то живой? Жив как будто. Сопит...
Да ты пощупай, сухой ли?
К вечеру веселые калининцы снялись и ушли в сторону боя, и я заскучала. Идти к полковнику Карапетяну было страшновато. Это тебе не шофер Петров, и не веселая «банда Зангиева», и даже не лейтенант Боровик, а сам начальник штаба дивизии! Может и не взять—зачем я ему? Прав лейтенант Боровик: что я умею делать?
Я так задумалась, что не заметила, как к моему дому приблизилась группа военных. Увидев совсем рядом горбатый нос и бритую голову, я ахнула и спряталась в сени. Сердце екнуло: «Сам полковник со всей, свитой... Может быть, не заметили...»
— А ну, выходи! — послышалось с улицы.
«Да что я в самом деле так перетрусила. Не съедят же», — подумала я и шагнула на крыльцо.
Полковник нацелился на меня орлиным носом, глаза сердитые:
Кто такая? Чья?
Ваша, — машинально ответила я.
Полковник засмеялся:
Моя? Вот так новость!
И я увидела, что глаза у него вовсе не сердитые, а только очень черные. От сердца отлегло.