А Тонька, оказывается, любовника себе завела. И не простого, а богатого. Деньги уже из него понемногу выуживает. Ну да, баба она не промах…
– Ты смотри, как бы впросак с ней не попасть. Она вас, Алексей Иннокентьевич, не только на фарфор раскрутить может. Баба она ушлая, как бы на аборт тысяч двести не попросила… Мужу, может, ничего не скажет, а вот брата натравит. У него две судимости, он спьяну и ножом ударить может…
– Да? Не знал, – разволновался Молодов.
– Так что с Антониной лучше не встречаться.
– Я понял… Но мы с ней уже договорились…
– Когда?
– Ну, сегодня, в это то же время…
– Ночью?
– Ну да, ночью…
– А почему не днем?
– Так это, боится она, что кто-нибудь увидит. Муж у нее.
– Муж у нее – мужик суровый, – кивнул Федор. – Если узнает, убьет. И ее убьет, и тебя. Так что, Алексей свет Иннокентьевич, не шути с огнем. Вдову себе найди, если с женой не живется…
– Ну, почему не живется? – скривился Молодов.
– Не знаю, что там у вас, и знать не хочу.
– Да нормально все… Ну, есть, конечно, проблемы. А у кого их нет?
Похоже, Молодов не прочь был втянуть Федора в разговор о своих проблемах. Советчика в нем вдруг увидел или даже психоаналитика, перед которым можно выговориться. Но Старостина его отношения с женой не очень-то волновали. Во всяком случае, не настолько, чтобы терять на них время. Дела у него, а он тут с мокрыми ногами стоит. Домой надо ехать, переобуться, и в участок.
Так Старостин и сделал. Правда, из дома отправился сразу к Антонине Зотовой. Только не застал он ее. В Замятск она уехала, к вечеру обещала быть. А вечером в поселке случился пожар. Ущерб небольшой – сарай у ротозея сгорел, но времени на этом Федор потратил много. Домой он вернулся поздно, решив заглянуть к Зотовой завтра.
Говорят, утро добрым не бывает. Так оно или нет, но сегодняшнее утро точно добрым не было. Ни свет ни заря Федора подняли, но это не самое страшное. Куда хуже, что произошло убийство.
Труп Молодова обнаружили на деревенском пляже, на том самом месте, где он видел подозрительного купальщика. Алексей Иннокентьевич лежал на спине, раскинув руки, галька под ним темно-бурая от крови. В шею его ударили, чем – неизвестно, но рана такая же, как и в случае с Голиковым. Только в прошлый раз убийца не задел шейную артерию, а в этот раз попал точно в нее. Поэтому и крови много.
Мало того что лицо залито кровью, на нем еще застыл ужас. Предсмертный ужас. Похоже, перед тем, как пропустить роковой удар, Молодов увидел что-то невообразимо страшное. Уж не принял ли он своего убийцу за оборотня?..