— Так хорошо, что ли, живу, мама? — осторожненько спрашиваю ее.
— Нет, сынок, так тревожно… — сказала это она и умолкла.
А я подумал: ну, пошло, поехало — то отец любил пофилософствовать, а теперь и мать туда гребет. Любопытство и смех меня разбирали.
— Мама, — говорю, — вареники-то тут при чем?
Мать чуть-чуть улыбнулась, посмотрела на меня как на несмышленыша.
— А при том. Видел ведь, как вареники, чтоб промаслились и не слиплись, в миске встряхивают. Вот так. — Она пару раз подкинула кверху свои ладони. — Вот так. И тот вареник, что внизу был — глядь, уже наверху очутился. А тот, что сверху был, — уже бухнулся вниз. А бывает, так тряхнут, что любезный и на пол шлепнется…
Высказалась матушка моя и притихла, стала поглаживать по загривку подбежавшего песика.
Молчал и я, а в голове завихрялись слова: «процесс пошел», «фактор», «мышление», «перестройка»…
Потом мать вдруг засмеялась и смущенно прикрывая ладошкой рот, сказала:
— Не бойся, сынок! Я всегда тут… Ежели что… И тебе завсегда местечко будет…
— Вот такой, Евгений Семенович, кулинарный урок преподала мне моя мать. — полушутя, полусерьезно закончил свой рассказ секретарь и принялся «освежать» мою рюмку «Столичной».
— Значит, самое время, под вареники, выпить за здоровье и благополучие вашей мамы, — поддержал я намек хозяина…
Все оживились, чокнулись, выпили.
А я до сих пор вспоминаю того секретаря — очень толкового человека. Удержался ли он в державной миске? Встряхивали ее здорово. И не один раз…
И не просто вспоминаю секретаря и его мудрую маму, но решил вставить этот их разговор в свой новый фильм «Любить по-русски-3».
К этому фильму меня подталкивал Кто-то…
Этот Кто-то словно сопереживал мне в моих болезненных раздумьях о начавшейся новой жизни. Я чувствовал его постоянно рядом. А он, словно не отпуская меня, шептал по-доброму, неназойливо… Казалось, он даже просил меня: «Не отчаивайся, не торопись, оглянись-осмотрись… Вдумайся… Может, стоит неистраченную энергию направить в будущее?.. Жизнь ведь продолжается…»
А меня в этой новой жизни многое повергало в отчаяние, рождало мучительные мысли о том, что не все ладно у нас… Будучи делегатом XXVII съезда КПСС, я с душевным подъемом принял звучавшие с трибуны слова нового Генерального секретаря М.С.Горбачева «гласность», «плюрализм», «новое мышление» (пусть и с ударением на первый слог)… Но при этом вызывало недоумение, сомнение завитавшее вдруг определение о новом пути развития нашей страны — «социализм с человеческим лицом». И невольно возникал вопрос: «А раньше-то что было? Вроде же мы его построили?..» Ведь Л.И.Брежнев утверждал это, говорил об уже готовом, «развитом социализме»… Помнилось и бойкое утверждение-обещание Н.С.Хрущева: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме…»