Очевидно, за эту правду, за эти глубокие чувства зрители (да и критики) и окрестили «Красный факел» «сибирским МХАТом».
В этом были признание, слава коллектива, авторитет его руководителя — выученицы Московского Художественного театра и его школы Веры Павловны Редлих. Правда (не игра в правду), органичность поведения на сцене, истинная эмоциональная наполненность актеров — вот педагогические принципы Веры Павловны!
Да, попасть бы в руки этого мастера-художника, превратиться в податливый гумоз — и пусть лепит из меня артиста! Но это была мечта… Моя мечта.
А Вера Павловна была человеком действия. И в начале 1946 года, когда о моем увольнении из армии не было еще и речи, я получил от нее приглашение (пишу эти строки и чувствую — участилось сердцебиение) работать в «Красном факеле». Она тогда уже ходатайствовала перед командующим Западно-Сибирским военным округом о моей скорейшей демобилизации.
Осенью 1946 года мое увольнение из армии состоялось. Но поехать в Новосибирск, в полюбившийся мне театр, я не решился — струсил. Может, это и не трусость, а нечто другое: скажем, отсутствие уверенности в том, что могу быть достойным членом такого прославленного коллектива. И я решил остаться в Тюмени, в местном драматическом театре, куда, как я уже упоминал, меня приглашали неоднократно.
Роли, роли (а что артисту надо, кроме ролей?), одна другой краше, сложнее и выигрышней… Успех! Успех! Но радости по-чему-то не было… Тюменская труппа в то время была довольно сильная, но… сборная — актеры разных школ, манер и направлений. Я всматривался в актера Н.Ф.Мирвольского, прислушивался к советам режиссера Д.С.Бархатова — они уделяли много внимания моему формированию. Учился всему…
Но Тюменский драматический театр переживал тогда не лучшие времена — публика перестала ходить на наши спектакли. Причины были разные. Чтобы привлечь зрителя, приходилось часто менять репертуар: срочно ставить беспроигрышные пьесы. Три-четыре недели на подготовку — и премьера! О подлинном творчестве, разумеется, говорить не приходилось — успеть бы выучить текст роли… Так было, например, с постановкой пьесы А.Островского «Без вины виноватые». Когда было решено делать этот спектакль, то при распределении ролей учитывали, какой артист или актриса уже играли их прежде, в других театрах. В труппе нашли исполнителей на все роли, кроме роли Незнамова. И решили — играть его будет Матвеев, он молодой, текст выучит быстро…
Вспоминаю, как я тогда играл, и охватывает меня ужас — ведь я себя просто сжигал. Сжигал потому, что мастерства как такового у меня еще не было — я его просто не успел нажить. Да и возможностей для этого не было: выучил текст — и на сцену! А там уж иди за своим темпераментом. Чего-чего, а этого было у меня в избытке… Я старался учитывать авторские ремарки — но как! Написано у Островского, что Незнамов плачет, — и я обливался слезами, да такими, что публика вслед за моим героем начинала рыдать…