Умом-то я понимал, что Макар у писателя идейно целеустремлен, сосредоточен на выполнении задач и по-своему собран в сжатый кулак. Я понимал, что силу эмоций, охвативших меня, необходимо сдерживать внутри, заковать их в «стальные» дуги-ребра грудной клетки и целесообразно распределять эту силу. Но одно дело понимание, хотение, а вот как это сделать?
И бывает же такое: на кургане, в степи, я обратил внимание на дикий тюльпан. От сильного ветра он сгибался и своими алыми лепестками почти доставал землю. Тонкий стебелек пружинил и выпрямлялся. В этом сопротивлении цветок был потрясающе красив и величествен.
Не знаю, дорогие читатели, понятно ли вам то, что произошло со мной, но меня какая-то неведомая сила словно ударила током: в одно мгновение я ощутил и жар, и холод. В тюльпане я вдруг увидел родного мне Макара Нагульнова и почувствовал образ во всей его эпической и поэтической красе. Таким я и стремился донести своего Макара до зрителя.
Судьба одарила меня счастьем еще раз встретиться с творчеством М.А.Шолохова — в фильме «Жеребенок» по «Донским рассказам».
Трофим из «Жеребенка» и Макар Нагульнов жили во мне почти одновременно и попеременно требовали от меня полной, до конца отдачи. Два шолоховских образа… Два совершенно противоположных друг другу характера: Макар — человек, извергающий из себя эмоции, словно вулкан; Трофим — напротив, свое отношение к людям, природе, животным берег в себе, не раскрывая сразу, мучительно, по-крестьянски трудно раздумывая.
Так и вынашивал я в душе эти образы двух солдат Отечества: Макар — эксцентричный, весь в порыве, и Трофим — внутренне сдержанный…
И умерли мои герои в борьбе за светлую жизнь так, как и жили:
«Сраженный, изуродованный осколками гранаты, Нагульнов умер мгновенно…»
«…в двух шагах от жеребенка корчился Трофим, и жесткие посиневшие губы, пять лет не целовавшие детей, улыбались и пенились кровью».
Два героя — две смерти. Одна — мгновенная, другая — не сразу… не сразу… Но сколько оптимистической силы, жажды работать, творить вызывают они у читающих Шолохова!..
«А правда, что вы на съемках „Поднятой целины“, упав с лошади, разбились?» В разных вариантах этот вопрос задавали мне довольно часто… И я старался отвечать на него подробно, чтобы «происшествие» не обрастало всякими догадками и не превратилось в конце концов в жуткую легенду. А сколько таких «жутей» рассказывают про актеров!..
Итак, что же было на самом деле?
По сюжету фильма Макар Нагульнов, уже исключенный из партии, лежит на кургане и в полном отчаянии подносит наган к виску, шепчет: «Застрелюсь… А Революция не пострадает… Мало ли за ней народу идет?..» И вдруг слышит непонятные крики, доносящиеся из родного хутора. Понимает — казаки бунтуют! Вскакивает на коня и в диком галопе мчится на колхозное подворье. Таково содержание кадра.