— Барболка? Где ты, Барболка?!
Откуда взялась малышка с испуганными глазами? Почему у Янчи такое лицо? Куда делись пронизанные солнцем цветущие деревья? Когда кончилась весна? Когда наступило утро?
— Охотнички Золотые, сказал бы кто — не поверил…
— Прошло, как есть прошло!
— Как и не было!
— Рука господарская, одно слово!
Чего от него ждут, а ведь ждут! Холодно, больно, но так всегда бывает. Счастье во сне, боль на рассвете.
Миклош Мекчеи стер со лба холодный пот. Рядом стояла Барболка, гладила по голове чернявую девчонку, а на плечах у нее был плащ Янчи. Это не было сном, но опухоль спала, нога была ногой, а не жутким бревном. Утренний ветер коснулся щеки, словно ладонью, и затих, только травы качнулись, осыпав росу.
— Бери пока берется… Мы танцевали. Теперь танцуй сам, танцуй и пой! А я с тобой… С тобой…
— К мамке б ее, не таскать же с собой!
— Точно. На мармалюцу идем, там малым не место!
— Не найдем. Заря встала, след остыл!
— Танцуй, Миклош, танцуй!
Сын алатского господаря оглянулся на теребивших сабли витязей и наклонился к девчушке.
— Марица, кто тебя свел?
— Илька, — малышка доверчиво улыбнулась, — она Пирошку нашла… На мельнице. Я и пошла, Барболка!
Дети, что солнышко по весне. Вот смеется, а вот уже и плачет. Барбола подхватила Марицу, что-то зашептала. Какие у нее глаза, у оленей и то меньше.
— Гица, — окликнул Янчи, — знаешь, где мельница?
— Знаю, — голос женщины дрогнул, — там она гнездо и свела, больше негде. Мельничиха прикормила. То из-за меня все…
Из-за нее?! Может, и так. За такую души и то не жаль. Витязь оглянулся на свиту — губы сжаты, на скулах желваки играют. Миклош Мекчеи подкрутил усы и бросил:
— Калман, отвези малышку в село. Остальные — на мельницу!
2
Барболу взял в седло Янчи, и Миклош стерпел — негоже сыну господаря при всех хватать чужую жену, да и не до любви сейчас. Если мармалюца вырвется, тем, кто ее загонял, беды не миновать. Миклош поравнялся с Янчи, заставив вороного идти голова в голову с соловым.
— Гица, скольких гостья прибрала?
Женщина задумалась, сведя темные брови, рассветные лучи скрывали бледность, вызывая в памяти крылатые сны.
— Первой Пирошку кузнецову утащила, потом сестричку ее, Ильку. Марица третьей была.
Значит, четверых под рукой у ведьмы нет. И на том спасибо.
— А на мельнице кто живет?
— Сам мельник, — не хочет Барболка о ведьмином гнезде говорить, а он слушать, да куда денешься, тут восемь раз отмерить нужно и все одно в омут головой, — Магна, про нее давно говорят, что с дурным знается. Дочки две у них на выданье, да сын мельничихин с женой и младенчиком. Раньше еще один сын был… Пропал по весне. И отец мой тогда пропал, уж не знаю, кто из них кого убил, но по злобе это вышло.