— Это лишь хвост ледяного червя.
Действительно, великан или ураган погулял не только на окраинах, но и в центре деревни. Два больших общинных дома оказались раздавлены в лепешку.
— Я хочу осмотреться.
— Позже, колдун. Сейчас нас ждет старейшина.
— Говорят, у вас их несколько.
— А остался один, — помрачнел Ра-тон. — Остальные находились там.
Он кивнул в сторону ближайшей развороченной избы.
Всю оставшуюся дорогу они провели в молчании. Наконец северянин остановился у одного из домов и, буркнув «Жди здесь», вошел внутрь. Спустя какое-то время рыжеволосый гигант под руку вывел из темной избы полуслепого старика. Несмотря на возраст, старейшина все еще был крепок, и Гафур не сомневался, что его мозолистые руки когда-то вполне могли гнуть подковы.
— Я На-гор, сын За-рона, гость. Какая нужда заставила тебя прийти в нашу деревню?
— Ты знаешь, кто я такой? — Колдун не любил быть вежливым.
— Да, я слышал о таких, — старейшина не обиделся на грубость. — Но никогда еще люди из Сдиса не приходили в Льдистые земли. Не говоря уже о тех, кто выбрал белое и поклонение Проклятым. Твой путь был долог и труден. Не просто пройти через земли Империи. Ты что-то ищешь?
— Просто путешествую, — пожал плечами некромант. — Смотрю мир.
— Тот, чей посох увенчан семью позвонками[31] может себе это позволить, — закашлял старик. — Никогда не думал, что буду рад Белому.
— Никто из нас не знает, чему будет рад в тот или иной момент.
— Мудрые слова, — кивнул На-гор. — А еще люди никогда не знают, когда их настигнет зло. Зайдем в дом. Ты, должно быть, голоден, гость.
Внутри пахло старыми шкурами, свежими грибами и сосновой смолой. На земляной пол были набросаны медвежьи шубы, в глиняном очаге полыхало пламя. Здесь оказалось жарко, словно в Великой пустыне, но Гафур этого не замечал. Он родился среди песков, где у прибывших из-за моря чужестранцев от полуденного солнца вскипает кровь.
Сдисцу предложили жареную лосятину и копченого лосося, мелкие сладковатые корнеплоды, кедровые орехи в меду и густое пиво. Некромант утолял голод, Ра-тон и На-гор молчали. Первый к еде не притрагивался, второй — пил напиток из душистых трав, который ему заварила молодая женщина. То ли внучка, то ли еще кто.
— Я готов тебя выслушать, старик, — сказал колдун, покончив с пищей.
Старейшина кивнул, крякнул и вытер усы. Поставив грубую глиняную кружку на невысокий дубовый стол, задумался. Затем неожиданно спросил:
— Что ты чувствуешь, идущий за Бездной?
— Смерть и страх.
— Да. Много смерти. И еще больше страха. Дети Ирбиса не боятся холодную деву. Нет. Другое тяготит нас. Тот, кто приходит — пожирает души. Ни один из погибших не достиг ледяных чертогов Уга.