— Эшелон Тизель-Магу могут загнать в тупик?
— Ты нашел не самое удачное время, чтобы шутить, — заметил банкир. — Все очень серьезно, они заручились поддержкой иностранных банков, и теперь их возможности стали существенно больше моих.
— А как же твои связи?
— Именно об этом я и хотел с тобой поговорить. Связи мои никуда не делись, но меня наверняка попытаются скомпрометировать. Поэтому, будь осторожен сын, будут целиться в меня, а попадут по тебе.
— А могут и в меня стрелять, чтобы рикошетом отскочило в тебя.
— И такое может быть, — согласился отец. — Чтобы не произошло непоправимое, не ввязывайся ни в какие авантюры и будь готов к любым провокациям, в том числе и на предстоящем приеме.
— Хорошо, отец, я не наделаю глупостей.
Выйдя из кабинета отца, Алекс уже не в первый раз поймал себя на мысли, что будь он бедным, никому неизвестным и ненужным армейским лейтенантом, то и жизнь его была бы намного проще и легче.
Однако предупреждению он внял, и оставшиеся до приема дни никуда не выходил, периодически попадая в лапы безжалостных портных. Но вот настал торжественный вечер последней примерки. Затянутый в тесный мундир с жестким, давящим шею воротником, Алекс предстал перед строгой комиссией.
— Пройдись, — потребовала строгая председательница.
Алекс порадовался, что хоть сапоги на нем не новые.
— По-моему, хорошо, — вынесла свой вердикт Ирен Магу.
Первым согласился с ней Алекс, очень хотелось, чтобы все его мучения наконец-то закончились. Остальные его поддержали. Сюрприз преподнес отец.
— Чего-то не хватает, — заявил он.
Под всеобщее удивление он вышел из гостиной, где проходила приемка, и вернулся, держа в руках парадную офицерскую саблю.
— Это мой подарок тебе. С такой саблей и полковнику ходить не стыдно.
Алекс взял саблю в руки. Позолоченная гарда с вензелем здравствующего императора, навершие в виде головы льва с двумя крохотными рубинами на месте глаз. Лейтенант на треть вытащил клинок из ножен. По клинку шел хорошо заметный волнистый узор, остроту клинка он проверять не стал.
— Если добавить с полдюжины бриллиантов покрупнее, те ее и фельдмаршалу можно носить, а для лейтенанта сто четырнадцатого пехотного полка она не годится.
— Это почему? — удивилась Ирен.
— С продажи этой сабли небольшая банда сможет год прокормиться, поэтому в Текуле ее никому даже показывать нельзя.
Алекс щелчком вернул саблю в ножны.
— Но для императорского приема будет в самый раз.
Большой прием и вправду был большим. Одних только награждаемых было больше полусотни. Плюс приглашенные гости, плюс всевозможные царедворцы… В ожидании приема вся эта публика скопилась в вестибюле и на широкой лестнице, ведущей к большому колонному залу. В глазах рябило от золота эполет и орденов, ослепительно сияли бриллианты светских дам.