— Влад, я вижу у нашего друга проблемы с памятью. Пристрели какую-нибудь из девчонок, чтобы он стал разговорчивее.
Фелонов не подвел. Зверски ощерившись, унтер перехватил винтовку и решительно двинулся к сараю. Межид сломался окончательно.
— Стойте, я все скажу!
Допрос продолжался около часа. Межид, действительно, был маленьким человеком. Он даже не входил в банду Хамиди, только прятал пленников и бандитов, за что ему и платили. Но этот толстый трус не был дураком, к счастью для Алекса он умел слушать и запоминать. Теперь, когда плотина молчания рухнула и информация полилась потоком.
Мантасур был родственником Хамиди, вроде, как двоюродным братом. Все дела в этой местности бей вел именно через него, человека, которому мог полностью доверять. Именно на Мантасура замыкалась вся бандитская агентура не только на правом берегу Темерюка, но и на левом. Сам Хамиди здесь появлялся редко, а в Руоссию ходил считаные разы, исключительно для поддержания своей репутации удачливого бея и непримиримого борца с руоссийскими захватчиками. Межид сдал еще двоих, таких же, как он держателей транзитных ям и бандитских укрытий. Осталось только уточнить некоторые детали.
— Как найти Мантасура?
— У него дом в Нижнем Такхизе. Самый лучший дом под железной крышей, вы его сразу узнаете.
— Как на него можно надавить?
— Он предан Хамиди, но очень любит своего старшего сына.
Дальнейшее направление пути к Хамиди Межид указал, оставалось только решить, что делать с ним самим и его семьей. Толстяк почуял, что именно в эти мгновения решается его судьба, и неожиданно выдал то, о чем его никто не спрашивал.
— Хамиди сейчас ушел за хребет в султанат, хочет там купить оружие, много хорошего оружия.
Фелонов бросил на лейтенанта торжествующий взгляд, его прогноз сбылся, но Алексу некогда было поздравлять унтера, его сейчас интересовал другой вопрос.
— Давно?
— Дня три назад.
— Когда он возвращается?
— Не знаю! Клянусь, не знаю! Только Мантасур может знать, только он!
Этому Алекс поверил, такую информацию людям вроде Толстого Межида не доверяют. Но он много рассказал, многое стало понятно, но появились новые, очень неприятные вопросы, на которые еще предстояло найти ответ. Потеряв интерес к дальнейшему допросу, лейтенант приказал солдатам.
— Уведите его к остальным.
Когда мольбы о пощаде стихли за закрывшейся дверью, Фелонов повернулся к офицеру.
— Что с ним дальше делать?
— Пусть живет.
— А может…
Унтер сделал характерный жест, перечеркнув большим пальцем горло. Лейтенант задумался, взвешивая все «за» и «против».
— Нет, пусть живет. Теперь он наш со всеми потрохами. После того, что он тут наболтал, бандиты его не простят.