— Не совсем изменения…
— Наконец-то. Рассказывай.
— Что, собственно, рассказывать?
— Кто она?
— Абитуриентка, поступает на экономический факультет.
— Куда?
— К нам в университет.
— А моложе никого не было? Там из школы, детского садика? Чтоб полная гармония наступила. Равенство интеллектов, жизненного опыта, общие ценности, туда-сюда…
— Были, Майкл, не потянул я этот уровень. Не дорос еще.
— Это на твоей совести. Имя у нее есть?
— Юля.
— Вот. Давай выпьем за Юлю! Чтоб она оказалась достойной спутницей жизни тебе, охламону!
— И за встречу, — когда выпили, добавил я, — а то как-то рановато за такие дела тосты пить.
— Почему?
— Видел я ее два-три раза. Не больше.
— И что?
— И ничего.
— Ты не темни. Если ничего, два или три раза виделись, а ты умудрился запомнить ее имя… это судьба, — Майкл развел руки в стороны и снова перешел на ироничный тон: — Да ты просто, как честный человек, обязан теперь на ней жениться!
— На мне? — возле двери звякнул поднос.
— Нет, Верочка, не на тебе.
— Жаль.
— Тебе я подберу нефтяника, — Мишка поднял рюмки и бутылку, освобождая на столе место, подмигнул мне, — зачем тебе просто богатый муж? Необходимо, Вера, стремиться к очень богатому варианту. Мы с тобой вместе его подберем. Неторопливо и вдумчиво.
— Ох, Михаил Викторович, Михаил Викторович, все вы только обещаете. Скорей бы уж! А то мне уже и не верится…
— Надежда, — я чуть не сказал то, что думал — «рожает», но вовремя исправился, — умирает последней!
— Да, Скиф, — Мишка абсолютно правильно понял мою поспешную рокировку, — язык у тебя, что шайба каучуковая…
— Я до которого часа сегодня вам нужна? — ловко сервируя стол, поинтересовалась девушка.
— Посиди, Верунчик, часиков где-то до семи… Если ничего серьезного не произойдет, пойдешь домой…
— Хорошо.
— Умеешь ты поставить дело на нужные рельсы, — снова похвалил я друга. — До семи, так до семи, до восьми так до восьми…
— Умею. Ты не отвлекайся. Значит, на Юлю у тебя виды серьезные, — когда закрылась дверь, продолжил развивать понравившуюся ему тему Мишка. — Может, ты по такому случаю и квартиру, наконец-то, купишь?
— И мебель?
— Почему нет? Потом и мебель. Не понимаю твоей иронии.
— Не знаю. Может быть, — пожал я плечами, что-то такая мысль мне не приходила в голову. — Я и сам ее не понимаю.
— Или ты собираешься до конца жизни в общагах сидеть?
— Мне там неплохо, — весело заявил я. — Атрофированное чувство собственности…
— Навевает мысли об ущербности.
— Отличность от окружающих это совсем не ущербность.
— Как сказать. Мне Светка плешь проела еще… дай Бог памяти, когда это было… Ну, ты помнишь. Семейный очаг, все такое…