Митрич срубил ситуацию, что говорится, на лету. Когда подошел хозяин «Тойоты», седой автослесарь чмокал губами, мелко кивал головой и как заводной повторял: «Аяяяяяй, аяяяяяяй, аяяяяяй». Кроме того, он гладил пальцами облупленную краску, заглядывал под крыло и в салон. С определенной периодичностью, по-старчески кряхтя, разгибался, держась обеими руками за поясницу и замирал с трагической миной на лице.
— Ну, Митрич, не томи, говори правду, как есть, — «не выдержал» Серега. — Человек свой, хороший, — он кивнул в сторону стоящего рядом очкарика, — поэтому давай по совести. Сколько стоит — столько и говори.
— Значится так, — начал ремонтник, — крыло это надо менять, металл здесь хитрый. Начать его тянуть или, скажем, рихтовать, обязательно лопнет и начнет лущиться. Что надо к замене крыла, я думаю, понятно — само новое крыло, грунтовка, шпаклевка, покраска, защита, плюс работа. Опять-таки сушилкой обычной не обойтись. Это такая краска — враз пузырями пойдет. Это надо подумать… где такую приспособу взять… — Митрич сосредоточенно потер лоб, искоса взглянул на плательщика. Вид у того был расстроенный, но сносный: «Чайник!», — легко определил бывалый слесарь и тут же продолжил: — Приспособу эту я возьму, правда недешево стоить будет, ну, ничего, за работу меньше возьму. Ты же меня знаешь, Сережа! Что мне, старику, в этой жизни надо?
— Это правда. Мужик мировой, — доверительно сообщил Савельев Конраду Карловичу. — И руки золотые, и лишней копейки не возьмет.
— Бывают такие, — с пониманием так же негромко отозвался Михельсон.
— Только крыло — это не самое главное. При ударе повело бабки. Вот смотрите, — автослесарь присел на корточки и сделал приглашающий жест — осмотреть крыло изнутри. Очкарик и Серега с готовностью припали лицами чуть ли не к самому колесу, пытаясь рассмотреть непонятно что, — эта передняя бабка погнулась. Если ее не заменить — хана всей раме. Она, кстати, сверху вжалась в заднюю бабку, ее хорошо видно из салона, — Митрич сделал неопределенный жест, указывая на нечто между порогом и задним сиденьем, — это еще хуже…
— Да, да. Угу, угу, — вторил ему Рембо. Он смотрел на Конрада Карловича и поражался, как такой на вид серьезный человек может слушать без смеха подобные бредни. Не перегнул бы Митрич палку, но того уже несло — не остановить:
— …и само собой они деформировали среднюю бабку…
Чтобы не прыснуть, Сереге пришлось собрать в кулак всю силу воли.
— …Ну, и последнее, — продолжил Митрич, — это датчики. Вы, конечно, знаете, что в этой модели «Мерседеса» на задние колеса идет по девять датчиков.