— Ну, а потомъ? — спросилъ я, затаивъ дыханіе.
— Что изъ этого вышло? О… ничего! Вѣдь это порядочная женщина.
Мы помолчали минутку.
— Нѣтъ, чортъ возьми, такъ это былъ «герцогъ»! Вотъ какой у него видъ! — сказалъ онъ задумчиво. — Ну, если она съ этимъ человѣкомъ, я не отвѣчаю за нее.
Я молчалъ. Разумѣется, «герцогъ» увлечетъ ее. Но что мнѣ до того? Я нисколько не безпокоюсь о ней со всѣми ея прелестями. И я старался утѣшить себя, думая о ней самымъ грубымъ образомъ, и находилъ удовольствіе въ томъ, что топталъ ее въ грязь. Меня злило, что я снялъ шляпу передъ этой парочкой — если я только дѣйствительно это сдѣлалъ. Къ чему снимать шляпу передъ подобными людьми!..
Я уже больше ничего не соображалъ о ней; она совсѣмъ не хороша… Фу, чортъ возьми, какъ она подурнѣла. Очень возможно, что она посмотрѣла на меня; ничего нѣтъ удивительнаго, можетъ быть ее мучаетъ раскаяніе. Однако, это еще не поводъ, чтобы кланяться ей, тѣмъ болѣе, что за послѣднее время она такъ поотцвѣла. Пусть «герцогъ» оставитъ ее у себя. На здоровье! При слѣдующей встрѣчѣ ни за что не поклонюсь, но пройду мимо съ гордой осанкой. Напрасно я не посмотрѣлъ на нее косо въ эту минуту; ея пристальный взглядъ и ярко-красное платье вполнѣ оправдали бы меня. Да, это легко могло бы случиться. Ха-ха! То-то было бы торжество. Если не ошибаюсь, я въ состояніи окончить свою драму въ теченіе этой ночи, а черезъ недѣлю эта особа будетъ сидѣть у меня на колѣняхъ со всѣми ея прелестями, ха-ха, со всѣми ея прелестями.
— Прощайте! — сказалъ я коротко.
Но «Дѣвица» задержалъ меня и спросилъ:
— Чѣмъ вы теперь занимаетесь?
— Чѣмъ занимаюсь? Пишу, разумѣется. Чѣмъ же мнѣ еще заниматься. Я теперь пишу большую драму «Крестное знаменіе», на средневѣковый сюжетъ.
— Чортъ возьми! — сказалъ искренно «Дѣвица». — Если вы изъ этого что-нибудь сдѣлаете, то….
— Теперь я этого больше не боюсь, — отвѣтилъ я. — Приблизительно черезъ недѣлю вы услышите обо мнѣ.
Съ этими словами я ушелъ.
Придя домой я тотчасъ обратился къ хозяйкѣ и попросилъ у нея лампу. Мнѣ чрезвычайно важно имѣть на эту ночь лампу; драма уже цѣликомъ сложилась въ головѣ, и я надѣюсь, что къ утру она значительно подвинется впередъ. Я изложилъ свою просьбу въ крайне смиренномъ тонѣ, такъ какъ замѣтилъ на ея лицѣ недовольную гримасу при моемъ приходѣ. — Моя необыкновенно удачная драма почти готова, — сказалъ я;- недостаетъ только нѣсколькихъ явленій;- и я намекнулъ, что она попадаетъ на сцену. Если она окажетъ мнѣ теперь эту большую услугу, то…
Но у ней нѣтъ лампы. Она подумала, но не могла вспомнить, есть ли у нея гдѣ-нибудь лампа. Если я подожду до двѣнадцати часовъ, то тогда я могу взять кухонную лампу. Но развѣ не могъ бы я купить себѣ свѣчку?