Насколько было бы пріятнѣе смотрѣть на банкъ, какъ на лавку, гдѣ совершается купля и продажа! Если бы служащіе въ банкѣ были просто приказчиками, конторщиками, какъ въ другихъ лавкахъ! Но осмѣлься-ка только кто-либо предложить подобную вещь! Что, если бы банки хоть немножко поучились бы у почтоваго вѣдомства? Почтовое вѣдомство имѣетъ дѣло съ суммами и цѣнностями, въ тысячу разъ большими, чѣмъ банки, однако не творитъ столькихъ глупостей. Пишешь свое имя на бумажкѣ, отдаешь записочку и получаешь свое денежное письмо.
Я не знаю болѣе пріятнаго и легкаго способа получать деньги, какъ по почтѣ. Деньги эти приходятъ рано поутру, раньше еще, чѣмъ встанешь съ постели, онѣ пробуждаютъ насъ отъ сна, словно сваливаются съ неба. И всѣ непріятныя ночныя сновидѣнія, въ родѣ того, что явились описывать вашу мебель, исчезаютъ, какъ дымъ.
Мы цѣлыми часами бродимъ по Тифлису, идемъ въ азіатскій кварталъ и глазѣемъ на мастеровъ по металлу, на ковры и на людей въ чалмахъ. Время летитъ. Когда я наконецъ, прихожу въ почтовую контору, чтобы отослать консулу Хагелину его сто рублей, то уже слишкомъ поздно. Отдѣленіе, гдѣ принимаютъ денежныя письма, закрыто. Мы снова получили такимъ образомъ отличный предлогъ посѣтить еще разъ нашъ азіатскій кварталъ.
Вечеромъ, однако, мы пришли къ убѣжденію, что еще не можемъ со спокойнымъ сердцемъ покинуть Кавказъ. Мы были теперь снова въ Тифлисѣ, нужно же было посмотрѣть также и западныя страны: Грузію, Гурію. — На другой день, послѣ полудня, мы уже сидѣли въ поѣздѣ, отправлявшемся въ Батумъ, на Черномъ морѣ.
Нельзя сказать, чтобы можно было хорошо разсмотрѣть страну изъ окошка вагона. Если бы было у насъ время и деньги, то мы сдѣлали бы это путешествіе на лошадяхъ съ большими уклоненіями въ сторону, по боковымъ долинамъ. Теперь же мы были вынуждены любоваться на ландшафты, по которымъ проносились, изъ окошка вагоннаго купэ, и наблюдать лишь людей, путешествующихъ съ нами вмѣстѣ, во всякомъ случаѣ — этого было даже болѣе, чѣмъ достаточно. Мы ѣдемъ часъ за часомъ, и мѣстность кругомъ пустынна; однако, мало-по-малу она мѣняется, и, въ концѣ-концовъ, мы ѣдемъ по одной изъ роскошнѣйшихъ мѣстностей Кавказа. Растительность такъ богата, какъ я нигдѣ не видывалъ. Лѣса кажутся непроходимыми, а когда мы останавливаемся на одной станціи и можемъ лучше разглядѣть, то дѣлаемъ открытіе, что они всѣ обвиты вьющимися растеніями. Здѣсь растутъ каштаны, грецкіе орѣхи и дубы, мелколѣсье состоитъ изъ кустовъ орѣшника. Между лѣсами разстилаются равнины, засаженныя кукурузою, виноградомъ и всякими фруктовыми деревьями, все это стоитъ и зрѣетъ на солнцѣ, растетъ и поспѣваетъ на стебляхъ, пахнетъ яблоками. Мы смотримъ изъ окна на несравненную, Богомъ благословенную страну, — она такъ богата и прекрасна, и намъ суждено было увидѣть ее. Луна взошла еще ранѣе захода солнца, проглянули цѣлые рои звѣздъ, и поѣздъ скользитъ надъ землей, весь облитый серебрянымъ сіяніемъ.