Глафира Семеновна стала ложиться спать, а Николай Ивановичъ продолжалъ еще пить чай, допивая оставшееся въ чайникѣ. Черезъ четверть часа онъ досталъ изъ чемодана бюваръ и дорожную чернилицу, вынулъ изъ бювара листокъ почтовой бумаги и принялся писать письмо въ Петербургъ.
«Любезный другъ и пріятель,
Василій Кузьмичъ.
„Подаю тебѣ о насъ вѣсточку изъ турецкаго далека. Я и жена въ Константинополѣ. Узнавъ, что мы русскіе, приняли насъ здѣсь великолѣпно и въ первый-же день мы удостоились приглашенія къ султану во дворецъ, гдѣ пользовались султанскимъ угощеніемъ и смотрѣли изъ оконъ на церемонію „селамликъ“, то-есть пріѣздъ султана въ придворную мечеть. Отъ султана къ намъ приставленъ переводчикъ въ красной фескѣ, который ѣздитъ съ нами всюду на козлахъ по городу, и мы осматриваемъ мечети, а турецкіе городовые отдаютъ намъ честь. Вчера осмотрѣли знаменитую турецкую мечеть Ая-Софія, передѣланную изъ православнаго xpaмa, и видѣли на стѣнахъ замазанные лики угодниковъ, а затѣмъ спускались въ подземное озеро. Лежитъ оно подъ землей на глубинѣ нѣсколькихъ десятковъ сажень и намъ пришлось спускаться болѣе трехъ сотъ ступеней. Страхъ и трепетъ обуялъ насъ. Спускались мы съ факелами. Со всѣхъ сторонъ налетали на насъ громадныя летучія мыши и вампиры и кровожадно скалили на насъ зубы, но мы отбивались отъ нихъ факелами, хотя одинъ вампиръ и успѣлъ укусить мнѣ ухо. Глафира Семеновна два раза падала въ обморокъ и ее приводили въ чувство, но мы все-таки преодолѣли всѣ преграды и спустились къ озеру. Озеро простирается на нѣсколько верстъ и находится подъ сводами, поддерживаемыми нѣсколькими колоннами. Но здѣсь опять ужасъ. Смертные скелеты султанскихъ женъ древней эпохи, казненныхъ за измѣну. Въ древности это было такое мѣсто, куда сажали изъ гаремовъ турецкихъ женщинъ, пойманныхъ въ невѣрности пашамъ или оказывающихъ имъ сопротивленіе при желаніи выйти замужъ по любви. Страшное впечатлѣніе! Глафира Семеновна опять упала въ обморокъ. Я зажмурилъ глаза отъ страха, схватилъ ее на руки и вмѣстѣ съ проводникомъ мы вынесли ее на воздухъ.
Страшно, но любопытно.
А сегодня былъ въ турецкой банѣ, откуда часъ тому назадъ вернулся и пишу тебѣ это письмо. Пару у нихъ въ банѣ нѣтъ, но жаръ ужасающій. Полъ раскаленъ и по немъ ходятъ въ деревянныхъ башмакахъ, но я старался доказать силу и мощность русскаго человѣка, отринулъ деревянные башмаки и къ немалому удивленію невѣрныхъ турокъ ходилъ по полу босикомъ. И еще странность. Здѣсь такой обычай у турокъ, что иностранца, побывавшаго въ турецкой банѣ, сейчасъ-же посвящаютъ въ чалму, что и на мнѣ исполнили. Я былъ посвященъ въ чалму. На мою голову навили ее изъ полотенецъ двое турокъ и уложили меня въ чалмѣ на софу, сунувъ въ ротъ кальянъ, въ каковомъ положеніи и заставили пролежатъ четверть часа.