— Да вотъ еще, чтобъ вы знали, началъ онъ. — Стряпухъ я для артели не держу, а у меня такое заведеніе, чтобъ поочереди… Какъ какую бабу или дѣвку назначу, та и стряпай. Сейчасъ это утречкомъ встать, дровъ наколоть, воды изъ колодца наносить, печь вытопить — ну, и варево чтобъ къ полудню было. Вотъ тоже самоваръ наставить.
— Да ужъ это порядокъ извѣстный, отвѣчали женщины.
— Нѣтъ, на другихъ огородахъ есть матки-стряпухи или хозяйки стряпаютъ, а я живу безъ хозяйки, у меня хозяйка въ деревнѣ. Мы вѣдь тоже сюда только къ февралю пріѣзжаемъ, чтобъ парники набить да огурцы посѣять и тамъ разное прочее, а съ осени живемъ въ деревнѣ. Къ маю мѣсяцу артель-то скопится. Вотъ послѣ Пасхи мужики понаѣдуть. Теперь у меня трое, а лѣтомъ бываетъ десять работниковъ. Тоже чтобы обстирать ихъ и меня. Не нанимать-же намъ прачекъ. Это тоже которую назначу. Такъ вотъ ужъ, чтобъ не пятиться, напередъ говорю.
— Да ужъ коли ежели другія бабы согласились, то что-жъ… И мы отступать не будемъ, опять отвѣтили женщины, переглянувшись между собой.
— Само-собой, всѣ на одномъ положеніи.
— Пятнадцать-то копѣекъ въ день только ужъ очень, господинъ хозяинъ, дешево, сказала безбровая женщина.
— Сунься, поищи, гдѣ подороже. Къ лѣту можетъ статься цѣны и поднимутся, а теперь весна, куда баба-то сунется, окромя огорода? Да и огородъ-то надо такой, который съ парниками. Гдѣ безъ парниковъ огородъ, такъ хозяева еще и воротъ не отворяли. Вѣдь земля не вездѣ еще оттаяла. Гряды будемъ дѣлать только послѣ Фомина воскресенья. Ну, давайте паспорты, коли рѣшили оставаться.
Женщины полѣзли въ котомки за паспортами. Хозяинъ взялъ паспорты и принялся ихъ разсматривать.
— Которая изъ васъ Акулина? Которая замужняя-то? спросилъ онъ.
— Я, отвѣчала безбровая женщина. — Ребеночка, голубчикъ, свекрови въ деревни оставила, прибавила она, слезливо моргнувъ глазами. — Ребеночекъ-то грудной, махонькій… Вотъ все думаю, какъ онъ тамъ на соскѣ. Двухъ старшенькихъ-то мнѣ не жаль. Тѣ ужъ бѣгаютъ, а этотъ самый махонькій премахонькій. На Спиридона-Поворота я его родила. Спиридономъ и звать. Мальчикъ. Да мальчикъ-то такой хорошій! Четвертый мѣсяцъ ему еще только, а ужъ все понимаетъ, глазенки такіе шустрые.
Безбровая женщина умолкла и утерла глаза кончикомъ головнаго платка.
— Ну, у свекрови мальчикъ, такъ чего-жъ горевать? Свекровь — бабушка и подчасъ бываетъ лучше матери. У свекрови все равно, что у Бога.
— Безъ груди-то, милый человѣкъ, о-охъ какъ трудно ребенка поднять! Васъ, господинъ хозяинъ, какъ звать?
— Ардальонъ Сергѣичъ.
— На соскѣ-то, Ардальонъ Сергѣичъ, голубчикъ, ой-ой какъ трудно трехмѣсячному ребеночку.