Либра протянула мне вытащенную из сумки книгу и отдельно вручила висевший на бархатном шнурке серебристый ключик.
— Все, пока! До вечера!
Я закрыла за ней дверь и, не отрываясь, смотрела на лежавший на ладони ключик. Именно его я видела в отражении зеркала. Это он висел на шее обладательницы обручального кольца и роскошных подвесок! Обладательницы. Я могла думать о ней, как о черной суке Н, о крашенной твари Г, о черноголовки Ю, но только ни как о себе. Меня самой почти не осталось. Ни Кибелой, как меня звали некоторые, почему-то сравнивая с фригидной богиней, ни размазни Деньки. Теперь, благодаря кроту, я стала просто-напросто Надей.
Меня прошиб холодный пот. Я с трудом сдвинулась с места и положила книжку на бельевую тумбу, а сверху — ключ. Сдернув с веревок многострадальные джинсы, встала под душ и долго хлестала себя горячими струйками, иногда поглядывая на дверь. Думала, вот сейчас выйду и удостоверюсь, что никакого ключа, служившего закладкой, нет и не было. Если он прятался в книге все это время, почему я на него до сих пор не наткнулась?
Завернувшись в полотенце, я осторожно толкнула дверь. Та медленно отошла в сторону, оголив угол тумбы. Черт! На книге по-прежнему лежал этот странный предмет. Я взяла его двумя пальцами и посмотрела на его фас. Почти такой же ключик был у меня от паровозика с тремя украшенными цирковыми афишами вагончиками. Я смотрела в предназначенную для выступа дырочку, и она напоминала мне открытый рот с волнистой козлиной бородкой. Он словно орал что-то, чего никто не мог слышать. От чего он? Какой механизм заводит? Уж явно не детский, ездящий кругами паровозик!
Я спешно положила его на место, чтобы перебороть желание повесить себе на шею.
Ключик и Либра не выходили у меня из головы целый час, пока я гуляла с Пешкой, понапрасну выискивая логическое объяснение происходящему. В итоге, все свела к книге и решилась, хоть и кряхтя, доверить ее Алику. Возможно, вместе нам удастся найти хоть какую-то ниточку, чтобы распутать этот безумный клубок. Поэтому я затолкала книгу в сумку и отправилась к кроту.
Ну кто боится пауков раз в неделю? — попутно негодовала я, с укором вопрошая у самой себя. — Ну кто хочет раз в пять лет? Ну кто меняет свои решения по три раза на дню?
На все укоризненные вопросы — виноватое, коротенькое — я.
Обходя горящие огнем лужи, вдыхая запах мокрой земли и перепрыгивая через выползших улиток, я оказалась на людной площади с алыми от умытых роз клумбами.
— Надька, стой, стрелять буду! — услышала я сзади.
Ко мне шел Макс — брат Либры. Только его мне не хватало!