— Джон, что ты делаешь? — с отчаянием спросила Брук.
— Хочу быть уверенным, — ответил я и впечатал сковородку ему в лицо.
От удара он рухнул навзничь, выпустив наконец нож. Брук вскрикнула, а я прыгнул вслед за Форманом и встал над ним, держа сковородку наготове. Он посмотрел на меня сквозь едва приоткрытые веки.
Потом он медленно, мучительно растянул губы в улыбке.
— Я победил, — сказал я. — Ты проиграл.
— И впер… — Он зашелся хриплым болезненным кашлем и продолжил обугленным черным голосом: — Впервые за… десять тысяч лет… — Он снова закашлялся. — Я чувствую так, словно победил.
Я ударил его сковородой, и он потерял сознание.
— Что здесь творится! — истерически закричала Брук. — Что здесь творится?
— Не знаю, когда он очухается, — сказал я, роняя сковородку. — Нам нужно действовать быстро.
— Что?
Ключи все еще лежали на столе, и я бросился расстегивать наручники и снимать с Брук цепь. Она скинула их так, будто они были живыми и пытались ее съесть.
— Я знаю, ты испугана, но ты должна мне верить. Ты веришь?
— Ты хотел…
— Нет, это была ловушка для Формана. А теперь слушай. Все, что я говорил об этом доме, чистая правда. Там, в подвале, четыре женщины, а в спальне связанный бойфренд Лорен. Нам понадобится нож.
Я принялся обматывать Формана цепью, пропуская ее под мышками и опутывая ноги так, чтобы, даже придя в себя, он был не в силах шевельнуться. Его руки почернели и походили на куски пережаренного мяса.
Я застегнул наручники на ноге Формана, встал и подошел к буфету. Брук с ужасом смотрела на нож, протянув в его сторону руку. Я осторожно толкнул подставку для ножей, перевернул ее и указал Брук на провод:
— Не трогай.
Вытащив из раковины кухонный нож, я отвел Брук в дальнюю комнату, к повисшему на веревках Курту. Он находился в сознании, правда сумеречном. Не знаю, что вколол ему Форман, но средство было сильное. Я дал Брук ключи и показал на наручники, сковывавшие ноги Курта. Она, все еще в ужасе, опустилась на колени и принялась перебирать ключи на кольце, а я начал перерезать веревки.
— Эй, Курт, просыпайся, — сказал я, тряся его за плечо. — Мы развяжем тебя, и нужно, чтобы ты встал на ноги. Сможешь?
Он не кивнул, но подтащил под себя ноги и приподнялся, чтобы не рухнуть, когда перерезанные веревки перестанут его удерживать. Первая веревка лопнула, и рука Курта упала так, словно весила тонну, но сам он устоял. Я принялся перерезать вторую, пока Брук отпирала наручники. Курт тем временем потянулся к клейкой ленте на лице.
— Давай сначала выйдем отсюда, — предложил я, закидывая его руку себе на плечо.