— Ты считаешь, Форман хочет допросить меня еще раз?
Мама у меня за спиной на несколько секунд погрузилась в молчание, и я знал, о чем она думает, — мы не все рассказали полиции о том, что случилось в ту ночь. Одно дело, когда за вами приходит серийный убийца, и совсем другое — когда серийный убийца оказывается демоном и на твоих глазах превращается в прах и черную слизь. Как ты расскажешь о таком полиции, не рискуя оказаться в сумасшедшем доме?
— Наверняка они просто хотят убедиться, что все правильно поняли, — наконец произнесла она. — Мы рассказали им все, что знали.
— Все, кроме истории про демона, который пытался…
— Мы не будем об этом говорить.
— Но мы не можем просто делать вид…
— Мы не будем об этом говорить, — повторила мама.
Она ненавидела вспоминать о демоне и почти никогда не признавала его существование вслух. Мне отчаянно хотелось поговорить с кем-нибудь, но единственный человек, с которым я мог поделиться, отказывался даже думать об этом.
— Все остальное я уже рассказывал двадцать семь раз, — проворчал я, переключаясь на другой канал. — Форман либо слишком подозрителен, либо глуп.
Другой канал был так же скучен, как предыдущий.
Мама задумалась на секунду.
— Ты думаешь о нем плохо?
— Ой, мама, брось.
— Это важно.
— Я сам справлюсь, ма, — сказал я, кладя пульт. — Я научился справляться с этим много лет назад. Не надо каждую минуту напоминать мне о всякой ерунде.
— Ты сейчас думаешь плохо обо мне?
— Да, начинаю.
— И?
Я закатил глаза:
— Ты сегодня прекрасно выглядишь.
— Ты даже не посмотрел на меня с того момента, как включил телевизор.
— Я и не обязан говорить искренние слова, главное — приятные.
— Искренность не помешает…
— Знаешь, что не помешает? — спросил я, относя пустую тарелку на кухню. — Не помешает, если ты перестанешь каждую минуту ко мне приставать. Половина плохих мыслей приходит мне в голову оттого, что ты бесконечно зудишь над ухом.
— Лучше это буду делать я, чем кто-то другой, — невозмутимо парировала она из коридора. — Я знаю, ты слишком любишь меня и не сделаешь ничего дурного.
— Ма, я социопат, я никого не люблю. По определению.
— Это что, скрытая угроза?
— Ма, бога ради… нет, это не угроза. Я ухожу.
— И?
Я вышел в коридор, раздраженно посмотрев на нее:
— Сегодня я буду думать обо всех хорошо и улыбаться.
Я схватил рюкзак, открыл дверь, повернулся и в последний раз взглянул на маму.
— Ты и вправду отлично выглядишь, — сказал я.
— Это с какой стати?
— Ты не хочешь знать.