— Вы думаете, Клейтонский убийца исчез навсегда, — сказал я громче. — Вы говорите о нем так, будто он мертв. Вам что-то известно?
— Молодец, соображаешь, — похвалил он, продолжая изучать карту. — Не расслабляйся.
— Почему вы считаете, что жертвы связаны между собой, если уверены, что убийца мертв?
Он словно не слышал меня.
— Это убийца-подражатель? Неужели в городе… действует еще один похожий… убийца?
Форман помолчал, глядя на меня.
— «Похожий» убийца?
Я говорил еще об одном демоне, но не мог сказать напрямую.
— Похититель органов. Но у трех первых трупов ничего не пропало. Может, у четвертого?
— Слишком много вопросов, Джон, — вздохнул он, поворачиваясь обратно к карте.
Он всадил еще одну кнопку около леса — приблизительно там нашли последний труп, насколько я мог судить по новостям. Он сел и достал папку.
— Прекрати задавать вопросы и начни уже отвечать. Ты только все запутываешь.
— Я спрашиваю, потому что не знаю ответов. А вы не рассказываете.
— И не нервничай, — добавил он и принялся листать документы в папке.
— Вы это делаете, чтобы меня отвлечь? Я пришел, потому что пытаюсь помочь, и не хочу, чтобы от меня отмахивались как от надоедливого мальчишки.
— А ты и есть мальчишка, — сказал он, глядя мне в глаза. — И единственный человек, которому ты хочешь помочь, — это ты сам. Ты одержим смертью и не можешь дождаться, когда труп привезут к вам в морг, поэтому желаешь разузнать все сейчас. Вот почему ты здесь. И не надо морочить мне голову.
Я попытался придумать ответ, но он прервал мою мысль:
— И тем не менее ты можешь помочь, понимаешь ты или нет. Мне нужно, чтобы ты оставался сосредоточенным. Вот второй вопрос, чтобы ты не расслаблялся: почему Клейтонский убийца прекратил убивать?
Он играл со мной, но для чего? Вряд ли его интересовало мое мнение о Клейтонском убийце — он следователь, специалист по серийным убийцам, и в его распоряжении все ресурсы ФБР. Зачем ему мое мнение, когда у него есть свое? Но тогда к чему все эти вопросы? Что он от меня хочет?
Когда-то мне удалось завоевать его внимание; я надеялся, что снова привлеку его своими разговорами и выужу побольше сведений.
— Есть две причины, по которым он мог прекратить убивать, — сказал я, игнорируя тот известный мне факт, что я прикончил убийцу, и рассуждая чисто теоретически. — Либо его потребность удовлетворена, либо он умер. Но потребности серийных убийц почти нельзя удовлетворить, они растут и растут, пока не становятся совершенно неуправляемыми… и тогда убийца не в силах остановиться.
Я вспомнил о коте и поджоге склада.