Рядом снова оказался священник.
– Будет гораздо лучше, если вы попросите о чем-либо своими словами, но от души.
– Неформально, что ли?
– Пусть будет неформально.
Александр кивнул головой, прикрыл тяжелые веки и попытался сосредоточиться. Не получилось, слова выходили тяжелые, будто по принуждению.
– Может быть, вам сначала нужно покаяться, очистить душу? – назойливости священника не было предела.
Александр не считал себя грешником. Он и жене-то не изменял. Ну, почти, а это, как всем известно, птичий грех.
– Нет у меня грехов. И каяться мне не в чем.
Священник задумчиво покивал головой чему-то своему.
– Конечно, конечно. Но только гордыня – это уже тяжкий грех.
Александр удивился.
– Никогда гордыней не страдал. Я со всеми общаюсь запросто.
Отец Михаил задумчиво протянул:
– Очень трудно помочь человеку, если он того не желает.
Александр хотел было возразить, но осекся. В словах священника была доля истины. Он не то что не хотел помощи, он просто привык со всеми проблемами справляться сам. Но только вот сумеет ли он справиться и с этой?
В церковь зашла молодая пара, оглядывающаяся вокруг с недоуменным опасением, и отец Михаил поспешил к ним на выручку. На мгновенье Александр почувствовал себя обездоленным, но тут же стряхнул с себя это неуместное чувство. Взглянув на часы, решил, что сделал здесь все, что мог, и отправился в больницу.
В коридоре перед операционной сидела жена, горестно плакавшая в платочек. Александр поморщился, он не терпел женских слез. Заслышав тяжелые шаги, Светлана подняла голову, увидела его и прекратила рыдать, сжавшись в комочек и отодвинувшись к самому краю кушетки.
Это покоробило Александра. Почему она ведет себя так, будто он ей чужой? И тут же в мозгу вспыхнула неприятная догадка: а ведь она и впрямь воспринимает его как чужого!
Перед глазами вдруг возникло ее веселое и смеющееся лицо, то, каким оно было двадцать лет назад, в то время, когда он увидел ее впервые и решил, что именно эта девушка станет его женой. Когда же она превратилась в это тихое и затравленное существо? И чья в этом вина?
Вопрос был чисто риторический. Конечно, в этом виноват он. Своей нетерпимостью, самоуверенностью, нежеланием ее уважать он уничтожил ту милую девочку, которой она когда-то была. Это открытие ему не понравилось, и он скривился. Ни к чему заниматься самоуничижением. Он такой же, как все. Есть и хуже.
– Новости есть?
– Нет.
Александр поежился. Светлана и в самом деле говорила с ним, как с незнакомцем. Ему даже показалось, что без него ей было бы гораздо легче. По крайней мере, не нужно было бы сдерживаться.