Отворившая дверь маленькая горничная с длинной косой, уложенной вокруг головы, очевидно, спутала прыткого сыщика с кем-то, потому что сказала: «Пожалуйста, доктор, входите, мы вас очень ждали. Заболел молодой наш барин, прихворнул, а что с ним такое да как его вылечить – ничего не понятно…»
И через минуту Леденцов очутился в длинной, довольно тесной комнате, в которой, судя по всему, жили исключительно книги. Книг было анафемски много, и они выглядывали отовсюду: из шкафов, со стола, со стульев и даже из-под подушки на кровати. Люди, возможно, допускались сюда и даже могли здесь задержаться, но при условии не мешать основным жильцам и всячески уважать их права.
Впрочем, в это мгновение Гиацинта интересовал только один человек, который лежал на кровати и вид имел настолько страдальческий, что подозрения сыщика нечувствительно стали обращаться в уверенность.
– Мне очень жаль, что вас побеспокоили, доктор, – промолвил Арапов, глядя куда-то в потолок. – Я совершенно здоров, только не вполне хорошо себя чувствую. Но ведь это с каждым случается, не так ли?
– Я не доктор, – сказал Леденцов, доставая записную книжку. – Я из сыскной полиции. – И он представился, не уточняя, впрочем, зачем ему понадобилось видеть Арапова.
Если Гиацинт рассчитывал на какую-то особенную реакцию, то его ждало разочарование. Услышав, что гость – полицейский, студент лишь перевел на него взгляд и вяло приподнял брови.
– В самом деле? И что же привело вас ко мне? Если вы по поводу утюга, который у нас украли в прошлом году…
– Нет, – отрезал Леденцов, не давая сбить себя с толку. – Я пришел к вам поговорить о Дмитрии Ивановиче Чигринском.
– Боюсь, я недостаточно хорошо знаком с этим господином, чтобы обсуждать его персону с полицией, – довольно-таки колюче заметил Модест.
– Но вы все же с ним знакомы?
– Весьма поверхностно. Я попросил его надписать карточку для матери. Она любит его мелодии.
– А вы?
– Что – я?
– Как вы относитесь к господину Чигринскому?
– Я уже сказал: я недостаточно хорошо его знаю, чтобы делать о господине Чигринском какие-то выводы.
– Отлично, давайте тогда поговорим о вашем знакомстве. Вы приходили к нему позавчера?
– Да. В университете была скучная лекция, и я решил, что могу ее пропустить.
– Каким вам показался господин Чигринский?
Арапов побагровел.
– Послушайте, господин Леденцов…
– Я уже слушаю вас, и очень внимательно.
– Вам не кажется, что ваши методы попахивают инквизицией? – пылко спросил студент. – Если уж вы знаете, что я был у этого господина… то знаете и то, как он меня встретил… и что он сказал о моих стихах! – В голосе Модеста зазвенела неподдельная обида.