— Почему, — крикнул Аллейн, — вы не дождались, пока рассветет?
Мужчины заговорили разом, наперебой, выдавая отрывочную и противоречивую информацию: Хилари терпеть не может беспорядка, Найджел чрезвычайно озабочен судьбой статуи. Очень скоро запас отговорок иссяк.
— Ладно, — сказал Винсент, — потащили. — И руки в перчатках снова взялись за клеть.
Аллейн нашел выключатель. Внезапно крыльцо и двор оказались залитыми светом, как во время рождественского праздника. Представление театра теней с мелькающими огнями и черными силуэтами окончилось. Сцена прояснилась: трое тепло одетых мужчин стояли вокруг упаковочной клети и свирепо взирали на четвертого.
— Прежде чем вы ее уберете, я хотел бы заглянуть внутрь, — сказал Аллейн.
— Там ничего нет, — пронзительным голосом объявил Котеночек.
Его перебил Винсент:
— Она заколочена. Заглянуть нельзя.
— Это всего-навсего старая упаковочная клеть, сэр, — пояснил Мервин. — В ней пианино привезли. А сейчас она набита всяким ненужным мусором.
— Прекрасно, — отозвался Аллейн. — Я хочу на него взглянуть, если позволите.
Он подошел ближе. Трое мужчин сбились в кучку перед клетью. «Боже! — подумал Аллейн. — Какие же они безнадежно жалкие и убогие».
Он понимал, что каждый из них тщетно ищет защиты у других. Они желали бы сплотиться, перестать существовать по отдельности, слиться в единое целое.
— Так не пойдет, — сказал Аллейн. — Вы только навредите себе, если станете придерживаться такой линии. Я должен заглянуть в ящик.
— Мы вам не позволим, — заговорил Котеночек, словно перепуганный ребенок, отчаянно пытающийся сопротивляться. — Трое на одного. Поберегитесь.
— Послушайте, сэр, — добавил Мервин, — не стоит. Как бы чего не вышло. Не стоит.
— Накликаете беду, — подхватил Винсент. Видно было, как он дрожит. — Лучше не надо. Не связывайтесь с нами. — Его голос взметнулся вверх, и он взвизгнул: — Предупреждаю! Слышите, я предупредил вас!
— Винс! — одернул товарища Котеночек. — Заткнись.
Аллейн подошел к ним, и они разом согнули колени, сгорбили спины, словно пародируя изготовившихся к бою борцов.
— Самое худшее, что вы можете сейчас сделать, — предупредил Аллейн, — это наброситься на меня. Подумайте!
— О боже! — простонал Котеночек. — Боже, боже, боже.
— А теперь расступитесь. Если вы ударите меня или не подчинитесь, вы лишь ухудшите свое положение. Вы должны понимать это. Ну!
Винсент почти незаметно взмахнул лопатой. Аллейн сделал три прыжка вперед и нагнулся. Лопата просвистела у него над головой и воткнулась в боковину упаковочной клети.
Винсент, разинув рот и прикрывая его ладонью, уставился на Аллейна.