— На всех трех снимках сам пропавший, не так ли? — осведомился Рэйберн.
— Да. Вы заметили шрамы на лице?
— Женат? И ребенок есть?
— Необязательно. Возможно, избалованное дитя приятелей.
— Пожалуй.
— Когда сюда явятся мои парни, — сказал Аллейн, — мы снимем отпечатки пальцев. А собакам дадим понюхать его ботинок. Я вам говорил, что полковник тоже предложил использовать собак из Вейла? Эй! Это еще что такое!
В дымоходе раздался жуткий грохот: глухие раскаты с воем прокатились вниз по трубе, а потом обратно, словно по воле некоего исполинского и неумелого трубача.
— Северо-западный, ураганный, поднимается, — объяснил Рэйберн. — Это плохо. Просто отвратительно.
— Почему?
— Он несет дождь. И, как правило, очень сильный.
— И снег?
— Нет, скорее оттепель. Вот оно, начинается.
Окно неистово задребезжало, и тут же по стеклу заплясали крупные капли дождя.
— Чудная погода для охоты, — проворчал Аллейн. — Впрочем… Кто знает, возможно, мы больше найдем, чем потеряем. Комнату запираем и проникаем к Форестерам. Идемте.
Они спустились на следующий этаж и пошли по толстому ковру, покрывавшему коридор, ведущий в гостевые комнаты. В коридоре горели лишь несколько настенных ламп, прикрытых абажурами, и было очень тихо. Сюда не доносились ни шум бури, ни звуки с нижних этажей. Аллейн предположил, что Хилари с гостями все еще в столовой, и почувствовал, что голоден как волк. Он уже собрался поделиться своими ощущениями с Рэйберном, но вместо этого положил руку на плечо суперинтенданта, призывая к тишине, и, дернув подбородком, указал вперед. На ковре у одной из дверей лежала серебристая полоска света.
Аллейн сосчитал двери. Трой рассказала ему, где кто обитает. Они находились сейчас рядом с гардеробной, соединявшейся через ванную со спальней Трой. Далее шли спальня, ванная и гардеробная Форестеров. За ними такое же помещение, занимаемое мистером Смитом, а в просторной угловой комнате западного крыла, с отдельной ванной, располагалась Крессида. Где спал сам Хилари — несомненно, в роскошных апартаментах, подобающих хозяину замка, — Трой понятия не имела.
Свет проникал из-под двери спальни Форестеров.
Аллейн прислушивался секунду, ничего не услышал, но более раздумывать не стал. Жестом приказав Рэйберну не двигаться с места, он рывком открыл дверь и вошел в комнату. Его вторжение сопровождалось громким треском.
Человек, стоявший у окна, обернулся: светловолосый, бледный, в темных брюках и вязаной кофте. Аллейн видел его раньше.
— Снова добрый вечер, — сказал Аллейн. — Я ошибся. Думал, это комната моей жены.