Возможно, это были бандиты – уважаемая в России социальная группа. Бредли не стал расспрашивать. Раз они здесь находятся, значит, это им доступно и позволено.
Взяв кий, Карел запустил красный шарик хитрым карамболем:
– Ну, господа, задавайте ваши вопросы!
Маленькая стервочка сунулась к Бредли с диктофоном:
– На симпозиуме говорилось о недостаточном финансировании борьбы с наркоманией. Как вы расцениваете перспективы России на получение цели кредита на эти Международного валютного фонда?
– Я не представляю здесь МВФ. Но если хотите знать мое личное мнение…
– Очень, очень хотим! – в унисон пропел дуэт журналистов, к которому незамедлительно присоединился и Безверхий.
Опираясь на кий, Бредли снисходительно кашлянул. Среди семи смертных грехов, коим он был подвержен, гордыня занимала не последнее место.
Да и приятно, Матка Боска Ченстоховска, ощутить себя оракулом! Особенно в присутствии семнадцатилетней дочери, которая в Штатах прислушивалась к твоим словам не больше, чем к тявканью той-терьера, подаренного этим новым ее дружком Гомесом. Сейчас же Гертруда смирнехонько стояла рядом с Безверхим, и Карел Бредли воодушевленно начал объяснять журналистам, но в первую очередь дочери, сложные механизмы международного ростовщичества.
– Но вообще, господа, кредитовать любые программы в России – это все равно, что давать водку алкоголику. Чем больше пьешь, тем больше хочется, и так вплоть до белой горячки.
Безверхий знал, что международные кредиты никогда не предоставлялись для того, чтобы помочь России. Они предоставлялись для стабилизации рынка, чтобы западные фирмы, вложившиеся в российскую экономику, смогли вытащить свои прибыли до того рокового, кризисного года, когда снова рухнет российский рынок.
Тем не менее Юрий Безверхий вежливо захлопал. Карел звал его на чешский манер – Юрай:
– На один вопрос я ответил. Мы договаривались о двух. Потом доиграем с тобой партию, и мы с мисс Бредли скажем всем «бай-бай». Завтра в десять часов утра наш «боинг» помашет вам крылышками, поэтому надо пораньше встать.
Гертруда, уловившая свое имя, перестала жевать резинку и мгновенно оскалилась белозубой патентованной улыбкой американской молодежи. До Карела Бредли дошло, что Герди, не знавшая русского языка, не поняла в его пространной речи ни словечка.
Честь второго вопроса принадлежала томному типу по фамилии Педулаев:
– Какое мнение вы составили о русских женщинах?
Перед глазами Карела сразу же возникла обольстительная блондинка с ямочками на пояснице, выступавшая в конкурсе «Мисс бюст». Плечи были чуть широковаты, но в России женщине надо уметь постоять за себя. Это не Америка, двинувшаяся умишком на «сексуальной агрессии», хотя до большинства ее коренных обитательниц, разожравшихся до невероятных размеров, страшно дотронуться даже каминными щипцами…