Сплошь тонированные стекла четырехколесного монстра вернули подозрения. А что, если?.. Да нет, не может быть! Убили Костомарова и пытались изнасиловать ее на лестнице грязные ублюдки, черная рвань…
Дверца джипа гостеприимно распахнулась навстречу Людмиле. На нее дохнуло сухим теплом и запахом парфюма «Хуго Босс». Кирилл действительно сидел за рулем на коленях хорошо одетого мужчины, воодушевленно напевая ставшую любимой песенку:
– Нинка как картинка с фраером плывет! Дай мне, Керя, финку, я пойду вперед!.. А, мама, смотри, эти дяди разрешили мне порулить!
Два других «дяди», расположившиеся на заднем сиденье, не внушали Людмиле доверия. И правильно, потому что в руках одного из них, с поломанными борцовскими ушами, вдруг зловеще блеснуло тонкое стальное кольцо.
– Ты у нас пацан клевый, верные песни поешь, мы и мамке твоей дадим порулить, – сказал он, прибавив потише, обращаясь уже только к Людмиле: – Порулить, и еще кое-чего для нас сделать. Потому что… Видишь колечко? Игра у меня такая есть любимая: набросить его на шейку, да дернуть. Сильно не требуется, внутри колечко заточено – головки слетают только так. Ну так что, будешь петь наши песни?
– Буду, – мертвым голосом сказала Людмила.
– Тогда садись.
Перед капотом джипа поднялся полосатый шлагбаум. Дорога была свободна. Людмила вспомнила о своем недавнем намерении развести Безверхого на деньги и уехать с Киркой в Ленинград.
Не выйдет! Такого города больше нет на карте.
Глава девятая
Санитар леса
1. Дьявол означает клеветник
Фотография Костомарова в милицейской форме и с черным уголком траурной ленты встречала на этаже сотрудников Стена-банка, как сам начальник службы безопасности не гнушался иной раз проконтролировать явку на работу личного состава.
– Хороший человек был покойничек, – услышал Вадим Токмаков внятный голос за спиной, – но зверь…
Обернулся. Ветхая старушенция, однако, из тех, что еще проскрипят сотню лет, выволакивала на лестничную площадку мешок с мусором, бывший с нее ростом.
– Давайте помогу, – предложил Вадим.
– Не шебутись, милок, тулупчик новый замараешь. Я привычная.
– А что значит: «хороший человек, но зверь»? – кивнул Токмаков на фотографию Костомарова.
– Да то и значит, что с подчиненных людей взыскивал строго, как Бог и велит, не спускал промашки-то. А как же? Хороший человек – не значит, что добренький. С наших людишек три шкуры надо драть, тогда вот и будет толк. Да и с остальных тоже, особливо с черных-то, с тараканов этих, прости Господи. Ведь они его и порешили, сердешного-то…
Токмаков вышел на лестничную площадку вслед за старухой. Не зря коварные шпионы всех времен и народов со страстью обхаживали представительниц уважаемой профессии, время от времени находя с их помощью то секретные планы линии Мажино, то чертежи какой-нибудь «Длинной Берты».