Выжившие бойцы 144-го горнострелкового полка сумели соединиться с частями на новой линии обороны, но это принесло им мало облегчения. Солдаты полка находились уже на пределе своей прочности. Долгие дни они не получали никакого обеспечения. Каждый был покрыт грязью и измучен вшами. Патроны к стрелковому оружию были на исходе, и их приходилось использовать с крайней бережливостью. Лишь безнадежность их положения заставляла бойцов сражаться дальше. Они знали, что только следование приказу, дисциплина и безропотное перенесение страданий могут дать им хоть какой-то шанс выжить в этих суровых испытаниях, где единственной альтернативой была неминуемая смерть в руках врага.
И хотя это было невидимо для солдат, сражавшихся на передовой, командование 6-й армии в последнюю минуту предприняло попытку предотвратить окружение. К этому моменту русские уже глубоко проникли в немецкие линии обороны, и окружение не было завершено только благодаря недостатку согласованности среди советских командиров. Пятнадцать немецких дивизий собрались вместе, чтобы единым фронтом прорваться по единственному оставшемуся у них пути к спасению — пересечь реку Ингулец и выйти к Бугу, чтобы установить новую линию фронта на его западном берегу. 3-я горнострелковая дивизия во время этой операции двигалась в авангарде немецких частей и первой достигла Ингульца. Она сумела найти подходящее место, где под руководством передового батальона была сооружена необходимая переправа. Продолжавшиеся атаки русских были несогласованными, и их удалось отбросить назад.
Дивизии 138-го и 144-го полков заняли позиции, чтобы защитить плацдарм от ожидаемой атаки врага и гарантировать проход немецким дивизиям, следующим за ними. 15 марта 1944 года за проливными дождями последовали заморозки и начался гололед. Среди хронически истощенных немецких солдат, не имевших сколь-либо серьезной защиты от непогоды, стремительно начали распространяться простудные заболевания. Без малейшей возможности как-то облегчить свои страдания немецкие пехотинцы оставались в своих окопах, мучимые ознобом и лихорадкой.
Глава восьмая. ПОЧЕРК СНАЙПЕРА
Дивизии собирались на переправе через реку. Я и мои товарищи брели рядом с колонной боевой техники. Апатично переставляя ноги, мы ощущали себя защищенными от вражеских атак среди такой массы войск.
Оптический прицел на моей винтовке был завернут в кусок брезента для защиты от сыпавшегося с неба града. Я двигался походным порядком вместе с командирами 138-го и 144-го полков, которые тем временем обсуждали, как будут своими силами осуществлять оборону переправы. В тридцати метрах от меня неожиданно раздался крик: