— Оленей?
— Дорог там нет, так что на машине не проедешь.
— Но… почему олени, а не лошади?
— Нам нужно будет пройти перевал на высоте трех тысяч метров. В тундре не выживет ни одна лошадь — там растут только мох и лишайники.
Диана начала осознавать масштаб предстоящего путешествия. Чтобы успокоиться, она принялась искать глазами что-нибудь знакомое, привычное, и ее взгляд остановился на красном китайском термосе. Диана налила себе чаю, долго смотрела, как плавают в красноватой жидкости длинные коричневые листочки, потом спросила:
— Как быстро мы доберемся до деревни?
— За день. Если попадем на оба запланированных рейса.
— А сколько займет путь до озера?
— Думаю, не больше суток.
— А от озера до токамака?
— Несколько часов. Лаборатория находится за первой вершиной отрогов Хоридол Саридага.
Диана подумала о 20 октября — дате назначенной битвы — и произвела в уме подсчет. Если они отправятся в путь 17 октября, она может успеть, у нее даже останется день в запасе. Диана глотнула чаю и спросила:
— Вы там когда-нибудь бывали?
— Никто никогда там не бывал! До начала девяностых эта зона оставалась запретной, так что…
— Что вам известно о токамаке?
Джованни покачал головой:
— Немного. Кажется, на этом объекте занимались термоядерным синтезом, это не моя епархия.
— Вы знали, что на ТК-17 была лаборатория парапсихологии?
— Нет. Впервые слышу. Вас и эта область интересует?
— Мне важно все, что касается этого объекта.
Джованни на несколько секунд задумался, потом пробормотал вполголоса:
— Забавно, что вы мне об этом говорите.
— Почему?
— Потому что я уже имел дело с подобными лабораториями, когда писал докторскую.
— Я думала, вы изучали преследования сибирских этносов, — удивилась Диана.
— Именно так.
— В каком смысле?
Итальянец напустил на себя загадочный вид, бросил короткий взгляд на человека в темных очках и ухмыльнулся.
— Опасайтесь славянских шпионов!
Он придвинулся к Диане вплотную, поставил локти на стол и начал рассказывать:
— Глава моей работы была посвящена религиозным верованиям в пятидесятые-шестидесятые годы. Принято считать, что хрущевский период был гораздо либеральнее сталинского, но только не в отношении религии — в самом широком понимании этого слова. Особенно сильно давили, например, на баптистов, буддистов и последователей анимизма — этой веры придерживались обитатели тайги и тундры. Хрущев приказал арестовать всех лам и шаманов, сжечь храмы и святилища.
— Как все это связано с парапсихологическими лабораториями?
— В девяносто втором мне удалось поработать с печально знаменитыми гулаговскими архивами: Норильск, Колыма, Сахалин, Чукотка… Я провел перепись всех шаманов, попавших в трудовые лагеря. Работа была скучная, но легкая. В документах указывалась национальность каждого шамана и причина задержания. Тогда-то я и наткнулся на нечто невероятное.