— И что же это было?
— С конца шестидесятых многих из этих людей — якутов, ненцев, самоедов — перевели.
— Куда?
Итальянец снова взглянул на хранившего полную неподвижность желтоволосого мужчину.
— Тут становится горячо: их перевели не в другие лагеря, а в исследовательские лаборатории.
— В лаборатории?!
— Такие, как Восьмое управление Сибирского отделения Академии наук в Новосибирске. Парапсихологические лаборатории.
Диане показалось, что итальянец страшно увлечен собственным расследованием. Свет, преломляясь через стекла очков, отражался в расширенных зрачках. Он не сказал — выдохнул:
— Вы ведь понимаете, правда? Парапсихологам для их опытов нужны были люди, наделенные паранормальными способностями. В этом смысле ГУЛАГ был истинным кладом, ведь там держали многих азиатских колдунов.
— Ничто не доказывает, что шаманы были наделены хоть какой-то силой! — не поверила Диана.
— Конечно. В любом случае эти люди ни за что не выдали бы своих тайн русским ученым, но они владели техниками гипноза, транса и медитации… всем, что называется измененным состоянием сознания. Над кем же еще было проводить парапсихологические опыты, как не над ними!
Диана почувствовала, как кровь отхлынула у нее от лица. Она думала о ТК-17 и спрашивала себя: могли ли исследователи разгадать и присвоить способности шаманов, которых изучали?
— Что вы раскопали об этих опытах? — спросила она.
— Это была крайне засекреченная область советской науки. Ни в одном прочитанном мной документе не говорилось о сколь бы то ни было серьезных результатах. Но кто знает, что происходило в лабораториях? Я бы не хотел оказаться на месте шаманов. Думаю, с ними обращались как с подопытными свинками.
Она представляла себе несчастных аборигенов, которых оторвали от родной земли, держали в страшных лагерях, а потом проводили над ними загадочные опыты. К горлу темной волной подступила дурнота.
— Могли в ТК-17 использовать цевенских шаманов?
— Откуда вы о них знаете? — удивился Джованни.
— Я наводила справки. Так могли они экспериментировать над цевенами?
— Исключено.
— Почему?
— С шестидесятых годов цевенский народ не существует как таковой.
— Что вы такое говорите?
— Правду. Это неоспоримый факт, подтвержденный монгольскими этнологами. Цевены не пережили коллективизации.
— Расскажите мне все, что знаете.
— Коллективизация во Внешней Монголии была успешной только в конце пятидесятых. В шестидесятом году съезд провозгласил, что в стране больше нет частных собственников. Всю территорию разбили на квадраты, земельные хозяйства укрупнили, потом организовали колхозы. Кочевников, превратили в оседлых крестьян. Юрты уничтожили, построив вместо них дома. Скот конфисковали и сделали колхозным. Цевены не смирились. Они предпочли забить животных собственными руками, а поскольку дело происходило зимой, люди умерли от голода. Повторяю: этот народ исчез с лица земли. Редкие выжившие приспособились к чужой культуре и вступают в брак с монголами.