— Именно в таком состоянии гипнолог может преодолеть барьеры бессознательного?
— Именно так, поскольку заслон выставляет не человек, а его сознание. Достигнув определенной стадии концентрации, мы отключаем рассудок. Гипнолог общается с бессознательным пациента.
Диана вспомнила случившуюся с ней в юности трагедию. Она потратила не один день, чтобы забыть о ней, превратив свою память в неприступный сейф.
— Как далеко в глубь памяти возможно зайти?
— Безгранично далеко. Вы бы удивились, узнав, сколько моих пациентов, сидя в этом кресле, впадают в детство. Лепечут. Не могут сфокусировать взгляд, как новорожденные младенцы. Можно даже уйти за грань.
— За грань?
— Добраться до хранящейся в нас памяти о прежних жизнях.
Диана невесело рассмеялась:
— Я не верю в реинкарнацию…
— Я говорю не о каких-то конкретных жизнях, а о той памяти, вместилищем которой является каждый из нас. Геном человека по сути своей и есть память о нашей эволюции, заключенная в плоть.
— Звучит красиво, но мы говорим о конкретных воспоминаниях…
— Ну конечно! Возьмем, например, так называемых младенцев-пловцов. Стоит погрузить грудничка в воду, и он немедленно рефлекторно смыкает связки. Откуда берется этот рефлекс?
— Инстинкт самосохранения.
— В возрасте нескольких дней от роду?
Диана моргнула.
— Этот инстинкт — наследие тех незапамятных времен, когда человек был не человеком, а амфибией. При контакте с водой ребенок — не он, его тело — вспоминает то, что находится за пределами сознания. Возможно, под гипнозом такие воспоминания возникнут не в подсознании, а в сознании.
Диана почувствовала смятение. Она больше не была уверена, что хочет остаться и совершить в этом кабинете большой скачок. Окончательно смутила ее одна странная деталь: наступил вечер, и в кабинете сгустился сумрак, но глаза гипнолога сверкали ярче, чем днем. Диане даже показалось, что от его зрачков исходит особый, как у волков, блеск. У хищников между сетчаткой и склерой есть пластинки, отражающие большее количество света. У Саше был тот самый, серебристый взгляд… Диана решила уйти, но гипнолог неожиданно попросил:
— Не расскажете, какую сцену хотите пережить снова?
Диана взяла себя в руки, вспомнив, как несколько часов назад в палате Люсьена твердо решила довести дело до конца. Она вжалась в кресло и заговорила:
— В среду, двадцать второго сентября, около полуночи, мы с моим приемным сыном попали в аварию на окружном бульваре у ворот Дофин. Я не пострадала, но мой ребенок две недели находился между жизнью и смертью. Думаю, сегодня опасности больше нет, но…