— Я думаю, вам следует рассказать, почему вы ремонтируете крышу.
Она слегка пожала плечами.
— Я уже говорила, милорд. Она течет. Что очень неприятно, когда идет дождь. И поскольку мы в Британии, дожди здесь не редкость.
Он обхватил рукой согнутое колено и оглядел простирающиеся вокруг земли, не обращая внимания на ее отчужденный тон.
— Вы нарочно делаете вид, будто не поняли моего вопроса. Вижу, что у меня нет выбора, кроме как использовать единственно доступное мне средство. — Он вздохнул и процитировал: — «Волюптас, дочь Купидона и Психеи, изготовлена из розового мрамора из Мергоццо, территории в Альпах, получившей известность именно благодаря этому».
— Эта статуя не розовая. И она не итальянская.
Он перевел на нее взгляд, и она утонула в сверкающей голубизне его глаз, прежде чем заметила конвульсивное подергивание мышц на его щеке и задумалась, что бы это могло значить.
— Статуя сделана из розового мрамора из Мергоццо, — медленно повторил он, словно она была умственно отсталой. — Розовый мрамор не всегда розового цвета. И эта скульптура не итальянская. Она римская. Это римская богиня.
Изабель поняла, что он делает — вынуждает ее ответить на вопрос о крыше с помощью сведений о статуе.
Если он прав, ей придется все ему открыть.
— Должно быть, вы ошибаетесь, — сказала Изабель, не заботясь о том, что обижает его этими словами.
— Уверяю вас, это так. Волюптас почти всегда изображают увитой розами. К тому же ее лицо ясно подтверждает это.
— Вы не можете определить богиню по лицу, высеченному из мрамора, — усмехнулась Изабель.
— Волюптас легкоузнаваема.
— Я никогда даже не слышала об этой богине, а вы знаете, как она выглядит?
— Это богиня чувственных наслаждений.
У Изабель округлились глаза. Она так и не нашлась что ответить.
— Ее лицо выражает так много. Наслаждение, блаженство, страсть, экстаз…
— Да, понимаю, — прервала его Изабель, заметив смешинки в глазах. — Вам очень весело, не правда ли?
— Невероятно. — Он улыбнулся, и Изабель с трудом удалось сдержать ответную улыбку. Она хмуро посмотрела на него, и он рассмеялся. Его смех звучал вполне доброжелательно.
— Ну же, давайте, леди Изабель, садитесь рядом со мной и расскажите мне повесть о крыше, которая требует ремонта.
Она не смогла устоять и сделала как он просил.
Когда она уселась, он не взглянул на нее, а продолжал смотреть на палисадник перед домом в направлении дороги. После продолжительного молчания он тихо спросил:
— Почему вы сами ремонтировали крышу? И никто, кроме дворецкого, не помогал вам?
Изабель глубоко вздохнула. Теплый летний ветерок мирно овевал их, свободный от оков здесь, высоко на крыше, где ему не мешали деревья или здания. Отметив нарастающую влажность в воздухе, предупреждающую о надвигающейся грозе, девушка пожалела о том, что тучи еще не подошли и у нее нет возможности избежать ответа на его прямой вопрос. Оставалось только сказать правду.