ПИСЬМО: «В этом лагере очень скучно. Но мы иногда ходим с девочками на речку, на озеро. Наблюдаем за лягушками, как они надувают свои щечки. Рассматриваем улиток, прудовиков. Лазаем но деревьям. Короче, нока все в полном порядке. Я хочу сказать, что 13 будет родительский день. Приезжайте! Очень жду вас!» (Из письма Нины Орловой из пионерлагеря «Метеор» 6 июня 1993 года).
ПИСЬМО: «Дорогие: Папа, Мама и Серёжа! У меня все хорошо. Вот только уже четвертый день идут дожди. Плохая погода… Приезжайте ко мне обязательно. Света сказала, что вам должны сообщить, что будет от работы автобус прямо до сюда. Тринадцатого — родительский день. Приезжайте обязательно, мне без вас скучно! Когда приеду, если можно будет, то состригу челку, а то у меня голова болит от хвостиков…
P.S. Если вы приедете, то привезите что-нибудь поесть: печенье, яблоки, конфетки. А то все время хочется чего-нибудь пожевать… ПРИЕЗЖАЙТЕ!» (Из письма Нины Орловой из пионерлагеря «Метеор» 10 июня 1993 года).
Читая эти грустные послания, Андрей вспомнил, как девять лет назад, когда Оля ложилась в роддом, ожидая появления на свет сына, они решили отправить четырехлетнюю Нину на загородную дачу от детскою садика, так как се не с кем было оставить. Папа и дедушка работали, а бабушка, которая на самом деле была для нее прабабушкой, летом выезжала на дачу к своему сыну, дяде Андрея. По сути дела, сложилась совершенно безвыходная ситуация.
Вроде поначалу было все хорошо. Ниночка с удовольствием посидела с мамой и бабушкой на лавочке в ожидании автобуса, вместе с другими детьми уселась на свое место, радостно помахала рукой в окошко. И автобус уехал.
Спустя пару недель, моща Оля еще лежала в роддоме, Андрей поехал проведать дочку. Взял с собой гостинцы — пакетики черешни и клубники да горсть конфет к чаю. Пройдя с километр через лее от подмосковной платформы Красково, он оказался в расположении загородных детских дач, среди которых довольно быстро отыскал ту самую, где должна была находиться Пилочка. Сначала он долго ожидал, когда детей приведут с прогулки, потом ждал, пока они обедали, и только тоща ему привели дочку. Она выглядела испуганной и бледной. Почему-то на ней было надето то самое синее платьице, в котором она уехала из дома, хотя времени прошло довольно много. Оля очень скрупулезно собирала ее чемодан, точно сверяя все со списком обязательных для выезда вещей. Как оказалось, за все это время никто даже не попытался ребенка пи разу переодеть или сменить ему белье.
Нина, как только увидела папу, вцепилась в него мертвой хваткой, не отпуская от себя ни на минуту. Она была очень похожа на маленькую обезьянку, запустившую свои цепкие ручки в мамину шерсть. Только в данном случае это был нала, и вцепилась она ему в руку. Он, держа на коленях, кормил ее ягодами, которые Ниночка с удовольствием ела, не переставая при этом спрашивать: