— А что дальше? — уныло сказал он. — Ну, посмотрели они там… Ничего не нашли, естественно… Отобрали у меня права, а машину отогнали на штрафную площадку… Хорошо еще, старлей сжалился, подбросил меня до дома… Ну а что Людмила вытворяла — наверное, сама догадываешься… — он безнадежно махнул рукой.
Я догадывалась. Только мне никак не удавалось понять, зачем Кружков явился ко мне, вместо того чтобы идти на работу.
— На работу я позвонил, — сказал Кружков, словно угадав мои мысли. — Сказал, что заболел… Не говорить же, что всю ночь объяснялся с милицией!
— И все-таки, Никита, — осторожно начала я. — Никак я не пойму, почему ты решил все это мне выложить?.. Конечно, мы не чужие, и я тебе от души сочувствую, но, думаю, заявился ты неспроста, верно ведь? Надеешься, что я помогу тебе вернуть права?
— Ну что ты, Ольга! — испугался Кружков. — Я никогда бы не стал обращаться к тебе с подобной просьбой! Я же знаю, что с милицией у тебя отношения сложные.
Здесь он был абсолютно прав: газета «Свидетель», главным редактором которой я работаю, публикует материалы исключительно криминального характера. А где преступления, там и сыщики — иногда даже совсем наоборот. Поэтому «сложные отношения» — это еще мягко сказано. Отдельные представители закона меня терпеть не могут.
— Тогда что? — поинтересовалась я. — Может, ты стесняешься забрать машину со штрафной площадки?
— Да нет, уже забрал, — признался Кружков. — Я на ней все утро езжу. Правда, без прав, но что делать?..
— Ты с ума сошел, Никита! — укоризненно сказала я. — Мало тебе неприятностей!
— Нет, неприятностей хоть отбавляй! Людка рычит, как тигрица, за машину пришлось выложить кругленькую сумму, за права придется заплатить раз в десять больше, а мы недавно только диван новый купили, представляешь?
— Представляю, — сказала я. — Мягкий? Нужно будет как-нибудь заскочить к вам, посидеть на новом диване…
— Ага, заскакивай! — радостно подхватил Кружков. — Может, прямо сегодня заглянешь? Людку повидаешь…
— А-а, так ты меня в качестве громоотвода планируешь! — догадалась я.
— Да ты что! — замахал руками Кружков. — И в мыслях не было! Я от чистого сердца… Тем более что главная гроза уже разразилась, теперь так, отдаленные раскаты… Нет, у меня к тебе другая просьба…
— Любопытно, — заметила я. — Может, ты хочешь, чтобы я поместила в газете материал о ночном наезде? Но тогда придется предать гласности не вполне корректное твое поведение… Хотя, в итоге, ты совершил поступок безусловно благородный, не спорю.
— Ольга! — простонал Кружков. — Ты издеваешься, что ли? Какой благородный поступок? Какая газета? Вот где у меня сидит этот благородный поступок! — Он постучал ребром ладони по шее. — Гори он синим пламенем!