— Ну, страшно, — сухо ответил я. Барти и в трезвом виде мог из кого угодно душу вытянуть, не то что в пьяном.
— И мне, — признался Крауч, роняя было голову на грудь, но потом снова посмотрел снизу вверх. — Я трус, да? Снейп, скжи. Вы все меня прзираете, да?
Я помолчал. Барти с хрипом выдыхал винные пары. Глаза у него слезились после бессонной ночи. Знает ли он что-нибудь важное или просто топит ужас в спиртном и мне здесь делать нечего?
— А ты как думаешь?
Барти подумал.
— П-презираете. Я же виж-жу... по глаз-зам вижу. Значт, я дерьмо.
— Хватит, — велел я. — Ты целый год шастал под носом у старого маразматика и даже ухитрился сбежать, когда тебя раскрыли. Кто из наших смог бы так?
Барти помотал головой, глядя мимо меня.
— С-снейп, меня никто не любит...
Начинается, — мысленно вздохнул я. Конечно, с чего бы его любить и ценить, если всем было доподлинно известно, что младший Крауч, оправдывая свою фамилию, ложится под любого, кто его позовёт? Если все видели, как он по-собачьи заглядывает в глаза и бросается от одного к другому? Никакие военные заслуги не спасут, если человек пускается во все тяжкие. Ну хорошо, пусть даже дорвавшись до секса в тридцать с лишним лет.
— Если хочешь совет, остановись на ком-то одном, — сурово сказал я. — Тогда и полюбят.
— Я Розье два месяца уламывал на... отношения... постоянные... — заскулил Барти, крепче прижимая к себе бутылку.
— «Уламывал» — это то, как ты ему пятки лизал и всё остальное? — уточнил я. — Хорошо уламывал, если он тебя послал.
Голубые глаза взглянули с надеждой.
— С-снейп, может, ты...
— Нет! — отрезал я. — Даже не проси.
Барти всхлипнул и опрокинул в себя остатки Огневиски. Да что же это такое: то Руди ревёт как девчонка, теперь этот...
— С-снейп... я столько лет... стучал... — Крауч икнул и вытер губы рукавом. Стучал? А вот это уже интересно.
— На кого?
— В дверь... стучал...
Я решил молчать и предоставить пьяной мысли идти своим путём.
— Думал, я чего-то стою... Дерьмо я, Снейп... и он мне давно это док-казал... Пнимаешь, там дверь была такая... красного дерева... с узорами, вот прклятые! И я перед ней ч-часами стоял... а ему плевать было... всегда плевать... Мне она дсих пор снится... Там уже нет н... ик! кого... а дверь осталась. И я так нахрен никому и не нужен... Ему даже имя мне придумать впадлу было!
Барти уронил бутылку на пол и всхлипнул, уткнувшись носом в сгиб локтя. Я, уже поняв, про что речь, медлил, не уходя. Наконец поднял палочку, которую так и держал в руке, и наложил на Крауча Сонные чары. Он быстро обмяк, запрокинул голову на валик, ровно задышал приоткрытым ртом, и слёзы высыхали у него на щеках. Я применил Отрезвляющее, стараясь, чтобы он не проснулся, и тихо покинул гостиную.