Эйвери слышал, как мягко ступают его сапоги по ворсу ковра. Бог без труда нашёл его, вытащил из-за кресла, потерянного и дрожащего. Оказавшись на ногах, Эйдан тут же рухнул на колени, не желая поднимать глаз.
— Прости! — воскликнул он в полном отчаянии. — Прости меня! Я говорил, что не справлюсь!
— Пойдём, — сказал Тор над его головой, как будто не слыша его. — Я отведу тебя на тинг, где уже собрались все асы, чтобы послушать, что ты скажешь.
Эйвери подавил крик ужаса и вцепился в полу куртки-кольчуги.
— Мне нечего сказать! — прорыдал он. — Я не сберёг перевод, и он сгорел! У меня ничего нет! Пожалуйста, убей меня, хотя бы из милосердия!
Он машинально произносил страшные слова, искренне полагая, что лучше прямо сейчас отправиться в Хель и вправду присоединиться к воинству Локи, чем предстать перед всеми богами, не выполнив данного обещания.
Тор отцепил его пальцы и присел рядом. Эйвери помимо воли пришлось посмотреть в его ярко-голубые глаза. Взгляд был не злым, но укоряющим, и Эйдан зашмыгал носом и вытер слёзы.
— Правильно, — одобрил бог. — Не хочешь же ты прийти на тинг зарёванным?
— Тор, я всё проворонил, — сдавленно сказал ему Эйдан. — Я должен был догадаться, что Локи это всё так не оставит.
— Тш-ш! — строго сказал бог и приложил ему палец к губам. Эйвери так и замер. — Ты сделал перевод?
Эйдан кивнуть не мог, боялся разорвать прикосновение, поэтому моргнул.
— Так почему же ты винишь себя в том, что оказался слабее аса? — спросил Тор. У Эйвери разом высохли слёзы.
— Я думал, ты рассердишься, — признался он.
— Вот в чём дело, — улыбнулся Тор. — Нет, как видишь, я не сержусь.
— Но мне по-прежнему нечего вам сказать, — шёпотом добавил Эйвери и зачем-то пугливо осмотрелся по сторонам.
— Ты голодал? Не спал ночами? Мучился? — спросил бог.
Эйвери кивнул.
— Значит, священное знание не потеряно. Оно в тебе, — сказал Тор и осторожно тронул его грудь, как раз в том месте, куда ударил Локи. — А теперь идём.
Он легко поднял Эйдана с пола, словно тот был пушинкой, и обнял. Эйвери замер, забыв обо всём. Так, наверное, мог обнимать отец или старший брат. Но отец Эйдана подобные нежности не любил, а Роджер Эйвери умер, так никогда и не увидев своего братишку.
— Держись крепче, — сказал Тор.
— Стой! — решительно произнёс знакомый голос от двери, ведущей в спальни. Там стоял Антонин, в пижаме, но с палочкой, направленной в широкую спину Тора. — Немедленно отпусти моего друга, или я за себя не отвечаю!
— Тони! — ахнул Эйдан, не представляя, как теперь это разруливать.