На полпути к своей лаборатории Снейп резко повернул в другую сторону. Не обратив никакого внимания на то, как нервно взвизгнули хаффлпаффцы, имевшие несчастье попались ему под ноги, он направился в кабинет Дамблдора.
— Молочный шоколад, — сказал он горгулье, и дверь отворилась.
— Доброе утро, Северус. — Дамблдор взглянул на него поверх очков. — Чем обязан удовольствию видеть тебя?
Снейп заподозрил, что директор просто издевается над ним, но тут же отбросил эту мысль.
— Когда я смогу полностью вернуться к преподаванию?
— А, вот в чем дело… — Дамблдор улыбнулся.
Наступила тишина.
— Альбус?
— Да-да. Твои уроки… — Дамблдор выудил конфету из вазочки, стоящей у него на столе. — Что ж, Северус, учитывая, что учебный год почти закончился, а Сириус так хорошо справляется с твоими студентами…
— Нет! — воскликнул Снейп.
— Но если уедет Сириус, Ремус уедет вместе с ним.
— Да плевать я хотел на… то есть… какое мне дело до двух псин, топчущих наши ковры!
Дамблдор разгрыз конфетку, и Снейп поморщился при мысли о его несчастных зубах.
— Гарри быстро поправляется, как ты думаешь?
Дьявол! Снейп ненавидел, когда Дамблдор пускал в ход эмоциональный шантаж.
— Откуда мне… — снова начал он и внезапно осекся, заметив взгляд Дамблдора.
— Должен сознаться, что я немного беспокоился за него, когда он вышел из лазарета. И за тебя тоже. — Он замолчал и пододвинул к нему вазочку. — Не хочешь лимонного шербета? И сядь, пожалуйста, Северус, у меня шея затекает.
Снейп сел.
— И зачем все это? — Он подозревал, зачем, и даже догадывался, в чем дело, но хотел, чтобы Дамблдор сам это сказал.
Дамблдор улыбнулся:
— Я бы хотел, чтобы Ремус и Сириус остались до конца семестра. Вам с Гарри нельзя перенапрягаться. — Голубые глаза вдруг посерьезнели. — Думаю, это лето будет трудным. И я… хотя ладно. В любом случае, ты же ведешь высшие зелья, не так ли? Поэтому нам не нужно волноваться, что твои студенты не сдадут ТРИТОНы.
— Конечно, нет, — машинально отметил Снейп.
— У тебя что-то еще? — Дамблдор кивнул в сторону своего стола, заваленного грудой пергаментных свитков, грозящих вот-вот обрушить его.
— Нет. — Снейп встал и вышел, раздумывая, что же Дамблдор имел в виду, говоря о лете. Которое будет трудным. В голове прозвучал тревожный звоночек, но вот о чем он предупреждает, Снейп понять не мог.
Он прошел в свой пустой класс и просидел там до тех пор, пока чей-то громкий топот не вывел его из задумчивости.
— Пошли, — услышал он из-за двери звонкий юный голос. — А то опять все самые лучшие места займут…