— Мы никогда не замерзнем: всего пять градусов.
— Ну, если устанем или захочется чаю с тортом. Тебе понравились мои друзья?
— Очень. А я и не знала, что ты ходишь в литературный кружок.
— Никто в классе не знает.
— Почему?
Дима на минуту задумывается.
— Есть такое слово — «стесняться». Так вот я — стесняюсь.
— Стесняешься, что ходишь в литературный кружок?
— Ага. Как-то сейчас не модно. Все ходят в бассейн или на каратэ. Ну, еще английский, в крайнем случае музыкалка…
Из подвального кабачка с шумом и хохотом вываливается большая компания: мужчины в дорогих нарядных костюмах, женщины в накинутых на плечи шубках — из-под шубок выглядывают длинные вечерние платья, ножки в изящных туфельках.
В лесу родилась елочка,
В лесу она росла…
Взявшись за руки, давясь от смеха, кружатся они в хороводе вокруг засыпанной снегом елки.
— Эй, ребята, идите к нам!
— Им и без нас хорошо. Видишь, влюбленные…
Что сказала эта красивая женщина? Влюбленные? Разве они влюблены? Ведь это же просто Димка! Ну да, он, конечно, ей нравится…
Официант во фраке выносит круглый высокий столик, раскрывает разноцветный зонт. На столике вино и фужеры.
— Выпьем?
— Что ты… Наверное, страшно дорого.
— Узнаем. Постой здесь минутку.
Дима уверенно идет к официанту, односложно спрашивает, приглашающе машет Лене рукой. В фужерах вино, на блюдце орешки. Сколько он заплатил? Спрашивать не полагается. Но Димка… Какой же он молодец!
Он и сам себя таким чувствует.
— Еще раз — с Новым годом! Выпьем на брудершафт?
— Разве мы не на ты? — смеется Лена.
— Ну тогда я просто так тебя поцелую, без брудершафта.
Впервые в жизни мужские губы касаются ее губ. Дима целует бережно, осторожно. Лена, затаив дыхание, неумело ему отвечает. Какой сказочный, фантастический Новый год!
— Хочешь, я открою тебе свою самую главную тайну? — задохнувшись от поцелуя, отрывается от нее Дима.
— Хочу.
— Ты только не смейся, ладно?
— Договорились.
— Я, знаешь, пишу стихи, — запинаясь от волнения, застенчиво признается Дима. — Давно, с пятого класса. Потому и пошел в литературный кружок.
— Что же тут смешного? Почитаешь?
— Да. «Весной, в далекой стороне…» — начинает Дима.
Прикрыв глаза, отрешенно глядя вдаль, нараспев, он читает свои стихи. Смолкнув, с опасливой надеждой смотрит на Лену.
— По-моему, хорошо, — задумчиво говорит она.
— Я боюсь повторения. А вдруг эпигонство?
— Нет, твое. Я ведь много знаю стихов, могу, мне кажется, сравнивать.
— Ты только никому не рассказывай.
— Ты, Димка, как маленький. Чего тут стесняться? Наоборот, этим можно гордиться.
— Гордиться…
Я здесь давно. Я приняла уклад