А как тут догадаться, если из всех фактов – лишь поведение Шторма да самого Виктора.
Хотя…
– Твою мать! – выдохнул Марк сквозь зубы. – Он подозревает Воронова?!
– Не то чтобы подозревает, – вздохнул Шаевский. И добавил зло: – Он ведь не сам, там есть и другие…
Но Валанд этого словно и не расслышал.
– Несмотря ни на что, Ромшезу ты продолжаешь доверять. Остается…
Вариантов было немного. Еще бы понять, почему, осознавая это, он подумал не о том, показавшемся весьма перспективным офицере, неплохо сыгравшем роль студента на Зерхане, а об Элизабет?
– У меня? – удивленно, но не растерянно уточнила Эмилия у моего братца, безоговорочным жестом заставив своего парня молчать. – От тебя? – Потом окинула оценивающим взглядом, снизу вверх, и не без язвительности поинтересовалась: – Ты на себя в зеркало смотрел?
– Эми! – грозно начал Ярусь, нависая над невысокой девушкой…
– Для кого-то Эми, а для тебя, урод, госпожа Эмилия!
Я улыбалась уже в открытую, Эскильо нет-нет, да поглядывал в потолок – явно замышлял гадость, а Вано, насколько я видела, эту гадость уже готовил. Думаю, оба мои братца скоро узнают, как их старшенький попал впросак с совсем зеленой девчонкой.
А та между тем продолжала:
– Точно все мозги в мышцы ушли! Ничего умнее придумать не мог?! Чтобы у меня, да от тебя, да ребенок… Я же не идиотка такую наследственность пускать в свою семью.
Дело происходило в кафе, где номер первый обедала со своим другом.
Наш разгневанный экс-супруг появился, когда они уже перешли к десерту. Окинул помещение надменным взглядом, словно не понимая, как он снизошел до столь убогой обстановки. Заметив Эмилию, недовольно качнул головой, совершенно проигнорировав присутствие рядом с ней молодого человека.
Упрекать девушку, что она плохая мать, которая бросила их с ребенком, он начал еще с середины зала. Громко и весьма экспрессивно.
Выглядело весьма убедительно. Не знай я, что это игра, вполне поверила бы.
Эмилия мои надежды оправдала. Несмотря на то что речь была довольно длинной, выслушала ее почти до конца.
А та звучала весьма неординарно. С упреками, стенаниями, воспоминаниями о маме и папе, которые настоятельно просили не связываться с девушкой из другого круга. С рассказом, когда и что он ей дарил, как радовался очаровательной малышке, которую они родили, как не спал ночей, когда его милая Эми неожиданно исчезла, не оставив даже записки, как искал, уже не веря, что найдет ее живой.
Моей выдержке стоило позавидовать, я даже не засмеялась, хоть это было и трудно. Ярусь в своем мужском негодовании оказался весьма убедителен.