Вместо ответа, Эскильо заглянул в кабинет сам.
– Что еще придумала?
Был недоволен, но не без предвкушения. Сообразил и про подоплеку и про то, что будет весело.
Закатив глаза, капризно протянула:
– Ну, Эдичка…
Я тоже знала, как довести его до белого каления.
Развел руками. Мол, что с тобой делать… Тут он был прав, уж если мне что в голову втемяшилось…
У нас не было права на ошибку, я хотела быть абсолютно уверенной в том, что те трое, кто полетит со мной, не подведут.
На Жерлиса выходила через внутреннюю сеть. Рядом с его кодом отдавало зеленью, так что можно было рассчитывать на разговор.
Не ошиблась, соединение прошло едва ли не мгновенно. Еще один… с предчувствиями?
От этого, как и от Лазовски со Штормом, можно было ожидать чего угодно.
– Господин Жерлис…
– Надеюсь, не извиняться, – с оттенком укоризны уточнил он. В кабинете был один, стоял у раскрытого окна на тринадцатом этаже. Любил эту цифру, говорил, что она всегда приносила ему удачу.
Сведения были из первых рук.
Нас радовали наградами не часто – ловили вроде как другие. Кто упускал – наказывали. А мы были не при чем. Исправляли чужие ошибки, возвращая в систему тех, кому удалось от нее ускользнуть.
Но иногда случались и исключения из общего правила. В нашей с Эдом истории такое происходило трижды, но лишь однажды ленты прикреплял к нашивкам сам директор.
Вот тогда, во время стихийно возникшего сабантуя, он и поделился своим отношением к чертовой дюжине.
Потом были еще встречи; по поводу и без. Жерлис благоволил к нашему отделу, а с Лазовски они нередко засиживались за кофе и чем покрепче.
Это был уже спортивный интерес, несколько раз специально задерживались с Эскильо, выясняя, чем высокое начальство себя балует. Теперь я точно знала, какой сорт кофе и какую марку коньяка предпочитал Ровер и какой виски пил Жерлис.
В нашей работе мелочей не бывало. Мало ли, когда и что пригодится.
– Прошу разрешения на экстремальную проверку кандидатов на защиту свидетелей.
– Того, что уже вытворили, вам мало?
Я сомневалась, что некоторая холодность директора была следствием недовольства, скорее уж он пытался проверить, насколько я тверда в своем решении.
Знал бы… Узнает. Хорошо, что к тому моменту будет уже поздно.
– Мало, – коротко ответила я, не отведя взгляда.
Еще один… любитель смущать девушек.
Мысль потянула за собой другую: я и так не страдала излишним пиететом к начальству, последние две операции окончательно избавили меня от его остатков. Словно сравняли… Она прекрасно вписываясь в некоторые подспудные выводы, которые я успела сделать.