Поразмыслив как следует, я принял решение ничего не докладывать Рохесу и обезвредить террористов в одиночку. Это должно было выглядеть как простое исполнение офицером гвардии его служебного долга. Обыкновенная добросовестность, и ничего более.
Утром я отправился на площадь Свободы и, прохаживаясь перед усыпальницей Делькадо, мысленно проиграл все возможные варианты действий террориста. Эта работа принесла мне успокоение и уверенность. Я хорошо спал в последующую ночь и пошел на дело бодрым, со свежей головой. Тщательно проверив посты оцепления в своем секторе площади, стал наблюдать, как её постепенно заполняют высокопоставленные военные, депутаты парламента, члены дипломатического корпуса, телевизионщики, журналисты. Все они имели специальные пропуска, но, несмотря на это, каждый из них был придирчиво обыскан, прежде чем попал сюда.
В десять часов распахнулись ворота президентского дворца. Два офицера гвардии вынесли на площадь огромный венок, и он поплыл к мавзолею медленно и торжественно. За венком топал Отец Отечества, поддерживаемый сотрудниками личной охраны. Мендосу сопровождали члены Государственного Совета, среди которых был и Рохес.
Я подтянулся поближе к усыпальнице. Мне было хорошо видно, как Нокс убрал караул от памятника Делькадо и как через минуту в образовавшуюся брешь юркнул худой молодой человек с узким бледным лицом. Правую руку он держал в кармане галифе. Полицейская фуражка была ему велика и сползала на уши, поэтому он то и дело поправлял её свободной левой рукой. Этот парень являл собою карикатуру на террориста, но тем не менее, никто не обращал на него внимания, потому что все были поглощены красочным зрелищем.
Молодой человек нырнул в толпу и стал проталкиваться к процессии. Я последовал за ним. Приблизившись к президенту на трехметровую дистанцию, террорист выхватил оружие и вскинул трясущуюся руку. Вряд ли он смог бы поразить намеченные цели даже с такого близкого расстояния. И все же я быстро опустился на одно колено и выстрелил снизу вверх так, чтобы пуля не попала в посторонних. Парень выронил оружие и схватился за правое плечо. Тут же на него кучей набросились охранники Мендосы. Они повалили его на землю и принялись выкручивать ему руки. Началась паника.
Единственным человеком, не потерявшим самообладания в эту минуту, был Рохес.
– Exzelenz! – крикнул я генералу. – Соблаговолите распорядиться, чтобы надежные части взяли под охрану площадь Свободы, а также мосты, вокзалы, аэропорт, почтамт, телеграф, радиостанцию и телецентр. Объявите в столице военное положение!